- Щас, - сказала она. - Щас, щас.
- Я не понял, - сказал Горыныч. - Чего происходит-то?
- Тихо ты! - цыкнул на него Кащей. - Ягуся колдует.
Ягуся презрительно поджала губы и уселась прямо на траву.
- Что, Ягусенька? Не получается? - хихикнул леший.
- Бульк-бульк-бульк, - засмеялся водяной.
- Смейтесь, смейтесь, - сказала Ягуся обреченно. - С вами скоро тоже самое будет.
- Что тоже самое? - спросил водяной.
- Скляроз, - огрызнулась Ягуся. - Заклинания все забудешь напрочь.
- Эхе-хе, - сказал леший. - А вот помню в одна тысяча двести семьдесят пятом годе был со мной случай...
- Тихо! - сказал Кащей. Он щелкнул пальцами и под Ягусей вырос пень.
- Спасибо, Кащеюшка, - ласково сказала Ягуся. Она оправила сарафан и сложила руки на коленях.
- Ну-с, - сказал Кащей. - Начнем, пожалуй. То есть это... Сходку считаю открытой. На повестке дня... - Он замолчал, захлопал глазами.
Леший сказал:
- А вот еще в одна тысяча триста пятнадцатом годе был большой пожар в лесу. Князь Святослав окурок бросил, и загорелося... Ох-ох-ох...
- Ты чего буровишь?! - ахнул водяной. - Какой окурок?! Тогда еще и табаку-то не было!
- Как это не было?! - рассердился леший. - Как это не было? А где же, по-твоему, он был?
- Не было! - рассердился, в свою очередь водяной. - Его еще из Америки не привезли! Горыныч, скажи ему.
- А хрен его знает, - задумчиво отозвался Горыныч. - Может и не было. Только я как сейчас помню, что курить начал с детства. А чего курил? Может и не табак. Может и кизяк какой-нибудь.
- Ну я же говорю! - горячился водяной. - А ты, лешак, совсем плохой стал. Этот у тебя, как его... Ягуся, как?
- Скляроз, - подсказала Ягуся.
- Вот, - обрадовался водяной. - Скляроз у тебя.
- Какой скляроз? - обиделся леший. - Какой скляроз? Вот помню как сейчас, в одна тысяча...
- Тихо! - рявкнул Кащей. Все это время он сидел с растерянным видом, ощупывая свои доспехи. Где-то в щели между латами он откопал какую-то смятую бумажку, и сейчас, далеко отставив руку, смотрел в нее. - Тихо, говорю! Мы сюда зачем собрались?
- Да, зачем? - подхватил леший.
- А затем, что сходка у нас! - грозно сказал Кащей, обводя присутствующих орлиным взором. Под его взглядом все виновато опустили головы. Сходка. Понятно?
- Понятно, Кащеюшка, понятно, - пропела Ягуся, болтая ногами на своем пеньке.
- Ну а раз понятно, слушайте повестку дня, - Кащей заглянул в бумажку, сощурился. - Черт, - сказал он виновато. - Не вижу ни хрена.
- Дай мне, - предложила Ягуся. Кащей передал ей бумажку. Ягуся поднесла бумажку к самому носу, что-то забормотала. Все терпеливо ждали. Первым соскучился леший.
- А вот в одна тысяча восемьсот пятом годе что было... Да, а что было-то?
- По башке тебя сильно стукнули, вот что было, - съязвил водяной.
- Неее. По башке меня стукнули в одна тысяча семьсот семидесятом годе, - сказал леший и улыбнулся. - Был такой добрый молодец Иван... Нет, не Иван, Илья. Или Тимоха?
- Ну что? - сказал Горыныч. - Кто-нибудь огласит повестку дня или нет никого? - Было слышно, как он чиркает огнивом, пытаясь прикурить.
- Щас, - сказала Ягуся. - Щас, щас.
Горыныч прикурил, выпустил дым. На поляне появилось облако.
- Кха, кха, - закашлялась Ягуся. - Нет, я так не могу. Курят здесь, курят, дыхнуть нечем.
- Дай сюда, - сказал водяной, отбирая бумажку мокрой рукой. По-вес-ты-ка. Ды-ня, - прочитал он по слогам. - Эко... Эко... Эко что?
- Экология! - Кащей хлопнул себя по лбу. - Экология!
- Ха, - сказал Горыныч, выпуская второй клуб дыма, от которого Ягуся начала отчаянно отмахиваться. - Который раз уж экология. Могли бы и запомнить. Склеротики, блин.
- Кащеюшка, - запричитала Ягуся, - скажи ты этому куряке, чтобы не курил. Сам значит, явиться сюда не может, дескать, старый, а как курить, так весь дым здесь.
- Да, - сказал Кащей просительно. - Ты бы это... Слышь, Горыныч... Не курил бы, а?
- Да я же в себя! - возмутился Горыныч.
- А вот в одна тысяча шестьсот тридцать пятом годе... - подал голос леший, но его перебил водяной:
- Ну и что у нас там про экологию?
- А что? - спросил Кащей. - А! Да, экология. Экология у нас плохая, братцы... - он подумал, посмотрел на Бабу-Ягу и добавил: - И сестрицы.
- Что за экология такая? - спросил леший. - И еще и плохая. Продать ее к такой-то матери и дело с концом.
- Ну и куда же ты ее продашь? - с издевкой спросил водяной.
- Ну... Хотя бы вон в Канаду.
- Куда?! - ахнули все.
- В Канаду, говорю.
- Это почему в Канаду? Это кто ж ее там купит? Совсем, ты деревяшка, плохой стал! - загалдели все хором.
- А это, - сказал Горыныч. - Чего галдите? Пущай скажет. Может дело говорит.