– А в коридоре были ваши вещи? – Сильвестр неожиданно вспомнил о пустой полке. – Были?
– Только летний плащ. Он висел на вешалке. Больше я ничего из квартиры не выносила. Клянусь.
– И как давно это было? – нахмурился Сильвестр. – Когда вы поссорились?
– За неделю до того, как... За неделю до Андрюшиной смерти.
– По вашему мнению, он мог свести счеты с жизнью?
– Никогда! – выпалила Вера Витальевна, сделав шаг вперед и ударив себя кулаком в грудь. – Он любил жизнь и всяческие излишества. А человек, любящий излишества, добровольно ни за что от них не откажется.
– Я Лиду спрашиваю, – едва заметно улыбнулся Сильвестр, а Майя завела глаза к потолку.
На его месте она уже давно дала бы тете Вере по башке.
– Нет, Андрей не специально это сделал, – энергично помотала головой Лида, и ее волосы взметнулись рыжим костром. – Наверное, заснул в теплой воде. Если думаете, что он из-за меня переживал, то зря. Мы несколько раз после ссоры разговаривали по телефону – вполне мирно. Ничего душераздирающего. И он не хотел, чтобы я вернулась. А я тоже не очень-то хотела!
– Это почему же? – с недоверием спросила Вера Витальевна. – Может быть, на горизонте уже другой замаячил?
Сказав это, она внезапно вся подобралась, глаза ее загорелись фанатичным огнем, и она схватила Сильвестра за рукав.
– Точно! Новый ухажер мог ревновать. Это ж надо же, как я не подумала раньше? Вот вам и подозреваемый! Что это за тип? – обернулась она к Лиде и сдвинула брови так, будто та уже находилась на скамье подсудимых.
– Боже мой, оставьте человека в покое! – простонала Лида и сжала пальцами виски, как это делают актрисы в мелодрамах, показывая, что находятся на грани срыва. – Его милиция допрашивала! Он уважаемый человек, профессор...
– Какой у него рост, у вашего профессора? – тотчас спросил Сильвестр, явно заинтересовавшись новым персонажем.
Майя только головой покачала. С ее точки зрения, никакой логики в вопросах, занимавших ее босса, не было. Вот и старший лейтенант Половцев тоже обычно поражался логике Сильвестра. Половцев, которого она так давно не видела...
Лида тем временем отняла руки от лица и неожиданно застенчиво ответила:
– Рост профессора? Метр шестьдесят семь. Он на два сантиметра выше меня, а что? Разве это важно?
– Возможно, и нет, – задумчиво ответил Сильвестр. – А возможно, и да. Я пока не решил.
– Можно, я пойду? – спросила Лида, нервно поведя плечами, и посмотрела на него снизу вверх. Никакого кокетства в ее взгляде уже не было и в помине.
– Идите, – разрешил он. – Если что, я вам позвоню. Или вот Майя...
– А вы простыню точно не забирали? – уточнила Вера Витальевна, отправляясь провожать Лиду до двери. – Я это спрашиваю не в смысле за руку схватить, а для порядка, чтобы мы попусту не искали.
– У меня нет простыни!!!
– Вы могли случайно прихватить. Может, заворачивали в нее свои платья, нельзя же исключать такой момент...
– Господи, какая же вы зануда! – выпалила невидимая уже Лида где-то в глубине коридора.
– Ведь вы наверняка утащили из Андрюшиной квартиры что-нибудь себе на память. Вы кажетесь такой жадной, Лида!
Майя и Сильвестр озадаченно посмотрели друг на друга.
– Вероятно, набивать сумки любовными письмами гораздо легче, чем любить людей, так сказать, непосредственно, – заметил Сильвестр. – Блестящие теоретики поголовно терпят фиаско, когда дело доходит до реальной жизни. Вот и тетя Вера туда же.
Тетя Вера возвратилась обратно вполне довольная собой.
– Как вы узнали? – спросила она Сильвестра, потирая руки.
– Узнал – что?
– Что они поссорились и Лида собрала манатки?
– Я всего лишь предположил. Я видел сотни фильмов и сотни сцен расставания. Обычно мужчина выходит из дому, сжимая в зубах сигарету. Женщина либо убегает босиком по снегу, либо, завывая, как корабельный ревун, укладывает пожитки. В пакете с мусором я нашел целых три сломанных ногтя. Для женщины, которая следит за своими руками – а она следит, я сразу заметил! – Лида что-то слишком разошлась. Вопрос: каким образом женщина может переломать ногти? Ответ: она не в себе, она торопится, ей в данный момент не до красоты. Она хватает вещи, не задумываясь о том, что может испортить маникюр.
– Вон оно что...
– А милиция разве не видела обломки ногтей в мусоре? – с недоверием спросила Майя.
– Наверняка видела, – пожал плечами босс. – Ну и что из того? Если бы на теле Андрея нашли царапины, тогда другое дело. А так... Кого это могло заинтересовать, подумай сама?
– А какое значение имеет рост профессора? – продолжала упорствовать Майя. – Вот вы даже фамилии его не спросили...
– Зачем мне его фамилия? Я с ним детей крестить не собираюсь. Меня интересует картина, так сказать, в целом. Пока что я рисую ее крупными мазками...
– Эта Лида мне не понравилась! – внезапно сообщила Вера Витальевна, заложив руки за спину и пожевывая нижнюю губу. – Женщины, которые ставят в шкаф любимого мужчины чемоданчик на всякий случай...
– Я хочу увидеть фотографию, – неожиданно заявил Сильвестр.
Вера Витальевна, готовившаяся изречь очередную сентенцию, замолчала на полуслове.
– Какую фотографию? – изумленно спросила она.
И Майя тоже удивилась вслед за ней:
– Какую фотографию?
– Ту, которую использовали для изготовления футболки. Майя, поищи ее. Вера Витальевна, вы знаете, где Андрей хранил свои архивы?
– Ну... да. В книжном шкафу, внизу. На каждый год по отдельному альбому. Я уже предавалась воспоминаниям, листая те самые, где Андрюша еще молодой, в военной форме.
Она тяжело вздохнула.
– Как вы думаете, в альбоме за какой год следует искать снимки с той дружеской вечеринки? – уточнила Майя.
– Судя по запаху краски, футболка была сделана недавно. Просмотри этот год и прошлый. Ищи Андрея с двумя приятелями.
– Витей Мережкиным и Костей Василенко. Это его школьные друзья. А правильнее сказать – дворовые, – пустилась в объяснения Вера Витальевна. – Такие шпанюги! Окна камнями били, прохожих по ночам пугали, терроризировали владельцев личных автомобилей. Я грешным делом думала – сопьются и в тюрьму загремят. Ан нет, все в люди вышли. Василенко строительную бригаду сколотил, а Мережкин шофером работает, на машине грузы возит. Сам себе хозяин. И Андрей мой так хорошо начинал! И вот – нате вам. Скатился до поддельных часов.
Она горестно вздохнула. Тем временем Майя уже приступила к поискам. Она устроилась прямо на ковре, обложившись фотоальбомами.
– Мне нужна или та самая фотография, или похожие, но с той же вечеринки, – напутствовал ее Сильвестр.
– А что? – тотчас заинтересовалась Вера Витальевна. – Что в ней такого? Я и рассмотреть-то толком не успела.
– Там фон необычный, – признался Сильвестр. – Очень странное место. Похоже на какую-то пустыню.
– Ерунда! – возразила Вера Витальевна, подключаясь к поискам и тоже усаживаясь на ковер. – В пустыне не может быть копченой колбасы, которую держал в руках Андрей. Откуда?
– Вы наблюдательны.
– Еще бы! Как только тебе переваливает за шестьдесят, сердце становится зорче глаз. Я всегда знаю, на что обратить внимание.
Майя молча листала страницы альбома за прошлый год. Здесь было очень много фотографий Лиды. Позируя, она кокетничала и выглядела очень хорошенькой. Секси – как сказала бы подруга Майи, помешанная одновременно на блинчиках и похудании.
Когда Майя перешла к более ранним альбомам, Лида исчезла, уступив место целой череде милых мордашек, сменявших одна другую с довольно высокой скоростью. Девушки призывно улыбались в объектив.
– На обороте они обычно пишут всякие глупости, – заметила Вера Витальевна, занятая параллельным поиском. – Что-нибудь типа: «Мое горячее сердце согреет тебя холодными ночами».
– Вы же собираете любовные письма, – удивилась Майя. – Там наверняка те же самые глупости.
– Разве можно сравнить любовь и все эти сюси-пуси?