- Но ты же как-то перепрограммировал корабль темных. Почему не можешь сделать это здесь?
Бэрд уставился на человека, потом перелился в голубовато-синий цвет.
- А ведь верно! — воскликнул он. — Я могу подобрать управляющие коды, времени еще достаточно, а потом единым импульсом отключить ошейник. Правда потребуется вся энергия, запасенная в конденсаторах скользуна, но вель не нам его заряжать, верно.
- Погоди. — Остановил кальмара Шорох. — Отключать их не надо. А то нас сразу спалят и тогда точно пулю в башку получим. Как отключить начинку, не размыкая кольца?
- Это будет довольно сложно, но попытаться можно. Надо только получить управляющие коды. А получить их можно только сканированием, а у нас сканера нет.
- Сканер, это тот же радар, только частоты разные, так? — полуспросил, полуутвердил Шорох.
Бэрд снова странно посмотрел на него, затем засиял всеми оттенками синего цвета.
- Да ты голова, Шорох! Я перенастрою радар и сканирую кольцо, а затем подберу коды на отключение! — Кальмар помолчал. — Ты точно с Земли?
- Я из СССР. Это все объясняет. — Шорох не стал ничего пояснять. Откуда знать этому инопланетянину, что у нас каждый сам себе и электрик, и сантехник, и повар и еще черт знает кто. Мастер на все руки, одним словом.
- Только нам надо приземлиться и подставить чью-то голову под сканер. — Кальмар задвигал отростками, на которых располагались глаза — высматривал место посадки.
- Почему мою? — спросил с недоверием Шорох. Он сразу понял намек.
- Ну, если ты что-то понимаешь в электронных системах, то милости прошу. — Хитровато ответил головоногий.
- Ладно, давай начнем. — Вздохнул снайпер.
Бэрд посадил скользуна между двух каменистых холмов, спрятав от солнечных лучей в небольшом ущелье. Он откинул колпак кабины и, попросив Шороха не мешать, полез своими руками-щупальцами во внутренности панели приборов. Человек побродил по окрестностям, осматривая вышелушенные ветром каменные стены и тоскливый пейзаж, пока его не окликнул кальмар. Бэрд все приготовил и теперь из панели торчал небольшой металлический щуп, который шустрый головоногий нашел в бардачке аппарата. Он скомандовал Шороху сесть в кресло и прислонил к кольцу щуп. Снайперу сразу стало неуютно, но он сдержал первый порыв убрать от себя подальше конструкцию кальмара. В сознании промелькнула картина, как его мозги заляпывают колпак скользуна. Сканер поработал несколько секунд и выдал результат на экране радара. Бэрд сохранил цифры в памяти прибора, снова перенастроил его и передал полученные данные на кольцо. На экране раскрылось окошко управления. Используя искин скользуна (тому это было под силу, радар — штатный прибор), кальмар взломал систему управления кольцом и отключил передатчик и стазис-генератор, попутно обнаружив и взрывное устройство, вмонтированное вместо микрофона. Шорох, все это время сидевший ни жив ни мертв, шумно перевел дух.
- Я же говорил тебе, что по окончании второго задания, они избавятся от нас. Зачем им платить деньги каким-то заезжим бродягам.
Бэрд был мрачен — самые негативные прогнозы Шороха подтвердились. Он закрыл кольцо обратно, отключив передатчик на взрывчатке — теперь это был просто ошейник, как на собаке. Проделав ту же процедуру уже на себе, но гораздо быстрее — сказался опыт — он глухо поинтересовался.
- Ну, и что будем делать?
- Пока не знаю. — Шорох пожал плечами. — Вернемся к Врокку, послушаем, что он хочет нам предложить. — Снайпер помолчал. — Я думаю, твердых гарантий мы не получим, а для того чтобы пожить немного подольше, нам надо предложить его конкурентам нечто гораздо более ценное, чем просто информация.
- То есть, я чего-то не понял, ты хочешь сдать Врокка?
- Ну он же решил от нас избавится и доверять ему дальше, думаю, было бы глупо. — Шорох улыбнулся. — А сыграть свою игру мы всегда успеем, тем более, что пришло время ее начинать.
Он залез в кресло и проверил, как из кармана выскакивает в ладонь пистолет. Готовиться надо было к самому худшему. Хотя в голове уже вырисовывалась интересная комбинация, благодаря которой можно было не только выжить, но и унести ноги с этой планеты на законном основании. В официальные документы, которые им якобы сделали, Шорох не верил. Таких исполнителей, как они убирают сразу же после акции. Это его государство вложило в подготовку снайпера достаточные средства, чтобы просто ими разбрасываться. Поэтому специалисты его уровня выходили на пенсию ногами вперед. Прослужив четырнадцать лет, он уже начинал кое-что понимать во взаимоотношениях секретных структур и знал, что просто так уйти ему не дадут. А так хотелось полежать спокойно где-нибудь на пляже в родном городе, увидеть, наконец, отца с матерью, которые похоронили его как раз четырнадцать лет назад, только что отправив восемнадцатилетнего юношу служить в Советской армии. Откуда они могли знать, что крепкий и выносливый паренек пройдет все испытания тяготами и лишениями воинской службы и удостоится чести служить в спецподразделении по устранению внешней угрозы. Что обязательным вступлением в ряды элиты будет его задокументированная смерть, что он не сможет даже предупредить, подать весть о том, что жив, что это настолько все секретно, что родно государство приобрело его с потрохами и теперь он принадлежит системе, как некий важный винтик, который крепит две детали, которые, в свою очередь, способствуют отлаженной работе всего механизма.
Шорох посмотрел в стекло колпака. Скользун несся над каменистой пустыней, с редкими оазисами растительности, представляющими кусты то ли земных кактусов, то ли репейника. Нечто невообразимо колючее и торчащее в разные стороны, как сухие сучки на старом дереве. Тот паренек умер, когда пришел служить. Вместо него родился он, солдат невидимой войны с позывным Шорох, которое и стало его истинным именем. Как звали того паренька? Снайпер напряг память, но не смог вспомнить. Слишком много времени прошло, слишком часто его звали новым именем. И он свыкся с ним, сжился, стал его частью. И память стала другой. Она запоминала важную информацию, необходимую для выполнения задачи, с лету, не воспринимая второстепенные вводные. Натренированный убийца четко делал свою работу. Множество поощрений и наград дожидались его на полке склада в части, в которой он никогда не появлялся. Да и награды эти ему не довелось бы поносить. Что делают с винтиком, если он ломается пополам? Правильно, его выбрасывают и заменяют новым. А старый остается гнить в земле. А что делают, если у винтика сорвало резьбу и он не может эффективно поддерживать механизм?
Такие мысли впервые пришли ему здесь, когда он отлеживался в госпитале после Арены. Общество потребления и коммерциализации существовало по тем же законам, что и его родное. Каждый вносил свой вклад в работу механизма, а рулевой направлял корабль под названием государство (планета, империя, республика, нужное подчеркнуть) в ту сторону, сообразно которой оно должно, по его мнению, двигаться. И здесь маленькие винтики и шпунтики ломались сотнями, а их коллеги с нетерпением дожидались своего часа, чтобы засунуть свою голову в предназначенное для них отверстие. Пора уже отдельному члену этого общества, по чужой воле которым он стал, приступить к выполнению собственного генерального плана и пожить хоть немного для себя. А то вечная война и выживание уже немного приелись, пора похлебать чужих щей из другой тарелки.
Шорох не заметил, как за мыслями задремал. Его разбудил слабый толчок. Аппарат приземлился в ангаре и к нему уже спешила группа техников — что-что, а служба тут поставлена четко. Неважно, собственный корабль зашел на посадку или чужое судно, его необходимо заправить и обслужить, ну а потом можно выставить счет. Поэтому капитаны кораблей всегда запрашивали сначала прейскурант на услуги, а уже потом принимали решение о посадке в том или ином порту. Все это Шорох узнал у Бэрда, пока они шли от ангара к резиденции Врокка — тронному залу. Один из охранников, будучи в хорошем настроении после вкусного обеда, проболтался на невинно высказанный снайпером вопрос, что хозяин никогда не покидает своего обиталища, принимая и вызывая гостей и друзей только туда.