- Живее всех живых, - вздохнул Васнецов. – Не поверишь – купила хату себе в моем квартале. Прямо в соседнем доме, у нас и окна друг на друга выходят, только ее – этажом ниже. Я сам не поверил, когда мне безопасник наш сказал.
- Хочет к тебе поближе быть. Нехороший признак-то, Валентин Григорьич. И очень нехорошо, что она тебе мертвячкой приходит. Похоже, ты этим увольнением ее в гроб вгоняешь. Для нее жизненно важно было сидеть у вас на фирме…
- …и воровать деньги, - закончил за него Васнецов.
- Вот именно. Ей нужно много денег. По каким-то причинам устроиться в другое место у нее уже не получится. Да и пока разберешься, что к чему, пока наладишь денежные потоки – это всё не одним днем. И она транслирует тебе свой образ в том виде и состоянии, в преддверии которого она сейчас находится – по твоей, замечу, вине.
- А что мне было делать – прибавить ей зарплату?! Фирма бы накрылась к новому году, не прими я меры…
- Вероятно, да. Но она зарывалась. Лишись она всех доходов при ликвидации компании, ей осталось бы только сетовать на судьбу. А так у нее есть прямой виновник – ты. То, что она взяла себе новую квартиру у тебя под боком, указывает на некий сценарий. С тобой в главной роли.
Васнецов вскочил и забегал по комнате.
- Что, да что она может мне сделать? Утащить в могилу вместе с собой? Пусть сперва сама туда ляжет!
- Ляжет, - безжалостно пообещал Сотченский. – Сядь, не носись… Я думаю, у этой бабы есть определенный диапазон способностей. Не слишком широкий – ты с ней в контрах больше года, и проще было тебя извести. Порчу наслать. Но это не в ее компетенции. Однако ж… она отнюдь не безобидна. И, Валентин, на твоем месте я дал бы команду безопаснику пробить, какие жизненные обстоятельства у этой Малахитовой. Потому что реакция ее очень даже неспроста.
Васнецов зевнул. Несмотря на выпитый кофе, его клонило в сон. На эту ночь кошмары оставят его в покое, и госпожа Малахитова – не то мертвая, не то живая – не прошипит ему в ухо: «Хочешь, я станцую для тебя – и ты возьмешь меня обратно на работу?». Потому что слой информации окосеет от его перегара. Конечно, неплохо бы прямо сейчас позвонить Щербакову и распорядиться насчет Малахитовой, но очень уж хочется на боковую.
- Ляжешь на втором этаже или на первом? – спросил Игорь. – Постельное белье, подушки я тебе выдам.
- А гостевая у вас на втором или на первом?
- Занимай любую, кроме моего кабинета и Алискиной спальни. Этого она нам не простит, - хихикнул Игорь.
- Неохота тащиться по лестнице. Так что первый этаж мне вполне подхо…
Васнецов поперхнулся. Шквальный ветер, утихший ненадолго, мгновенно усилился с места в карьер. С первобытным воем непогода закусила удила и взялась за пригород по-настоящему. Машины заголосили все одновременно испуганным хором. В туманящихся сумерках с неба хлестнули первые струи дождя.
Из-за деревьев напротив дома Сотченских вынесло по земле кусок пестрой материи, насквозь мокрый. Васнецов судорожно ухватился за подлокотники кресла. Он вспомнил, где в последний раз видел эти причудливо-бессмысленные ромбики и квадратики.
На шее у Малахитовой. Кокетливый такой платочек.
Пока они обсуждали, каких сюрпризов следует ждать от госпожи Малахитовой, сюрприз уже был здесь. Штормовое предупреждение не помешало Малахитовой прийти за своим бывшим директором.
- Передумал, - выговорил Васнецов. – Буду спать наверху.
- Ну… - Игорь взглянул на него и замер изумленно. Васнецова колотила крупная дрожь, а на лице выступили капли пота. Напуганный до полуобморока Васнецов – это надо же… - Валентин, что случилось?
- Она там, - ответил Васнецов, указывая рукой в окно. – Вон, платок ее валяется.
Сотченский чертыхнулся и быстро вышел в прихожую, сорвав с вешалки кожаную куртку. «Игорь, вернись, не вздумай!», просипел ему вслед Васнецов, но тот уже исчез за дверью. Не колеблясь ни секунды, он покинул безопасный дом и отправился туда, где бушующий ветер глушит шаги, и где увидеть КОГО-ТО можно, лишь натолкнувшись на него сослепу. А он, Васнецов, примёрз к этому проклятому креслу. Ему (который, зажав ладонью кровящую колотую рану в животе, орал в озверелые рожи погранцов: «Ррррроттааааа!!! Отставить!!!») не хватило духу пойти вместе со своим товарищем.
В грязно-белой мути госпожа Малахитова проскользнет мимо Сотченского. Или просто оставит его в своем временном укрытии с перекушенным горлом.
- А это – кто кого, - пробормотал Васнецов. (В их кругу поговаривали, что Сотка после морской пехоты поехавший, и для него человека убить - как два пальца. И что именно он свернул шею соседу-зэку боевым приемом).