И он ушел.
Интересно, подумал я, отпирая замок дубликатом теткиного ключа. А знает ли участковый Савияк местную легенду о Люберецком людоеде и похоронивших его в овраге операх?
(И не один ли он из них?)
Меня до сих пор потряхивало от этого нечеловеческого воя: «Славик, мамка плачет!!!». Сидя за компьютером, я нет-нет оглядывался на входную дверь, и любой посторонний звук – даже самый тихий, не громче комариного писка – заставлял меня вздрагивать и обжигал изнутри страхом.
____
Вечером я предупредил Людку, чтобы воздерживалась выходить из дома без меня.
- Люд, в магазин, или еще там куда – я сам. От метро звони, заберу с остановки. Не ко времени мы сюда въехали, блин...
Я вручил ей газовый спрей. Людка беспечно сунула его в сумочку.
- Ой, а я завтра как раз поздно! – вспомнила она. – У нас в кафе встреча одногруппников.
- Только, пожалуйста, Люда, отзвонись.
- Если честно, там Алекс будет… Давай только без ревности, повода нет, окей?
Алекс – бывший Людкин муж, но ревновать к нему много чести. Самовлюбленный наодеколоненный зануда, вот он кто. Иногда я подозреваю, что он даже испытывает крохотную, но благодарность за избавление от вечной головной боли в виде Людки.
- Да и черт с ним, с Алексом… Хотя, погоди, не черт. Он в угрозыск перевелся, так?
- Так… - задумчиво кивнула Людка. – Уловила твою глубокую мысль. Попрошу, пусть узнает, что у нас тут такое творится…
- Попроси, но без фанатизма.
- Какой фанатизм, Бобров, я тебя умоляю…
Я оставил невысказанной надежду на то, что в опольцевские хрущобы не нагрянул со стороны оврага каннибал. И про главу в книжке Коновала я Людке не рассказывал. Будет ей потом Мясорубщик на каждом шагу мерещиться…
____
-4-
На этот раз Коновал остался нами доволен. Развалившись в Ромкином кресле, он одобрительно рассматривал макет обложки.
- Не вычурно, но и не дешево, - вынес он вердикт. – Не зря мне вас рекомендовали, господа. А как насчет текста?
Мы с Ромкой переглянулись.
- К среде успеваем, - сказал Ромка.
- Отлично.
- Кстати, Борис Францевич, - сподхалимничал я. – Меня заинтересовала статья о Люберецком людоеде…
- Вот как, - равнодушно отозвался Коновал.
- Дело в том, что я живу в районе Опольцево.
Коновал повернулся ко мне, блеснув линзами очков в платиновой оправе.
- А, тогда понятно. И… простите, как давно вы там живете?
- Всего две недели, но… Моя жена бывала там еще ребенком. Страшилку про Мясорубщика я впервые услышал именно от нее.
Коновал закинул ногу на ногу и сдвинул очки на лоб. За его спиной возвышался мрачный Ромка, прихлебывающий из кружки кофе: единственное, что он мог себе позволить в присутствии некурящего и непьющего клиента.
- Что ж, Опольцево – кладезь городских легенд, в Москве с ним может сравниться разве что старый центр… Впрочем, Мясорубщик в разных обличьях встречается во множестве баек, и почти всегда это выходец из пригорода. Что касается моей статьи, она написана по недавним событиям. Мне довелось пообщаться с девушкой, считающей, что Мясорубщик пришел к ее соседке, которой ни много ни мало вырезал живот. Экспресс-тест показал, что респондентка, во всяком случае, убеждена в правдивости своей истории…
- А вы? – спросил я.
- Проверить ее я не могу. Всё, что мне доступно – пересказать «страшилку» своими словами и добавить выборку фактов, которые не обязательно подтверждают достоверность легенды, но вполне могли ей предшествовать. В сюжет с Люберецким людоедом отлично вписывается платформа Черех и окружающие ее леса.
- У этого сюжета есть эпилог. Людоеда вычислили, поймали и убили сотрудники милиции.
Коновал покрутил указательные пальцы один вокруг другого.
- И что, по-вашему, сие должно означать?
- Если легенда возникла на основе реальных событий, это может означать, что оперативники опасались: переданный в руки властей, убийца не понесет законного наказания. Скорее, его изолировали бы в специальной лаборатории как уникальный экземпляр…
- Вы превратно толкуете слово «легенда», - хмыкнул Коновал. – Легенды не обязательно связаны с чем-то фантастическим, а их герои обретают сверхъестественные способности лишь по милости авторов, которых, как правило, намного больше двух...
- Вы же сами пишите про бессмертие как особое состояние организма. Или это для беллетристики?
- Ну, согласитесь, что бессмертие – ежели таковое достижимо – и впрямь ни что иное, как особое состояние. Но я не утверждаю, что Раскроев превратился в бессмертного. Я всего-навсего этого не отрицаю. Та девушка из опольцевских хрущоб, естественно, знакома со «страшилкой»; она не в меру впечатлительна, а соседка ее действительно умерла от нанесенных кем-то травм брюшной полости. Это и вдохнуло в легенду новую жизнь… Заметьте себе – в легенду, не в ее главного героя. Сыщики, поймавшие каннибала, могли пойти на самосуд, но отнюдь не потому, что каннибализм вызвал мутации, достойные внимания ученых и выводящие убийцу за правовые рамки.