Откуда дикари вообще знают, как пользоваться дверью? Они наверняка никогда раньше не видели дверей.
- Эмили.
- Что?
- Возьми ружье из гостиной.
- Что... зачем?
Он прижал палец к губам, затем отошел в сторону, чтобы показать им дёргающуюся дверную ручку.
- О-о боже, - простонала Эмили, вытаращившись на дверь.
- Все в порядке, - сказал он. - Просто принеси ружье.
- Я не могу. Мне страшно.
- Джоанна, иди с ней. – И тут же поторопил. - Быстрее!
Сестры, взявшись за руки выскользнули из холла, оставив его в одиночестве. Ручка медленно вернулась в исходное положение. Капли пота струились по спине Рода. Застыв, он не отрывал взгляд от двери, сжав ладони в кулаки и впившись ногтями в ладони.
Ручка резко дернулась вниз. Раз, второй, третий.
Сестры вернулись с ружьем. Род взял его и направил на дверь.
Что-то мягко стукнулось о нее.
- Что это?
Он даже не понял, кто это спросил, сосредоточенно наблюдая за дверью.
- Они исследуют дом, пытаются найти слабое место. Ищут путь внутрь. - Он повернулся к женщинам. – Все окна на втором этаже закрыты?
- Я не знаю, - сказала Джоанна.
- Тогда выясни.
- Без оружия?
- Они не смогут забраться наверх, - сказала Эмили. - Слишком высоко.
Снова послышался мягкий стук о входную дверь, а затем раздался звон стекла сверху.
Рода подскочил на месте, едва не выстрелив.
- Это они?! - воскликнула Эмили, зарыдав.
- Да, я думаю, это они. - Он протиснулся мимо нее. – Пытайтесь дальше открыть дверь в оружейную и добраться до оружия.
- Куда ты идешь?
- Наверх, - бросил Род и поспешно вышел из холла. Как бы ему не хотелось остаться рядом с женой и утешить ее, но кто-то должен был проверить, что творится наверху. Не просить же об этом сестер, повергая их опасности.
Джоанна выглянула из холла и проводила Рода взглядом, глядя, как тот поднимается по винтовой лестнице. Ей показалось, что рождественские огни стали тусклее. Она понимала, что нужно связаться с Тедди по рации и убедиться, что он в порядке. Но не хотела его слышать.
Сейчас все ее мысли были заняты Родом. Девушка боялась за него, боялась за сестру и боялась за себя. Роду не стоило одному подниматься наверх. Если с ним что-то случиться, они с Эмили останутся совершенно одни.
Тут же обругав себя за эгоистичные мысли, она поняла, что по-настоящему тревожится за самого Рода, а не потому что страшится оказаться без мужской защиты. Однако Джоанна подавила порыв броситься за ним, потому что не могла оставить сестру.
- Помогите мне...
Голос доносился с другой стороны входной двери, и Джоанну пробрало до костей. Она посмотрела на Эмили и даже в слабом свечении клавиш панели управления увидела, как сестра побледнела.
- Папа? - прошептала Эмили.
Род держал палец на спусковом крючке, всматриваясь в темноту.
У него осталось два патрона.
Два гребаных выстрела и сломанная рука.
Он добрался до вершины лестницы и присел, прислушиваясь.
Где же они?
Откуда то из тьмы послышался треск.
Род повернулся в сторону шума, а потом крадучись пошел вперед, вспоминая навыки, приобретенные во Вьетнаме, где служил медиком.
Он старался никогда не вспоминать тот период своей жизни, хотя воспоминания постоянно преследовали его. Латание тел, умирающих в грязи, руки, по локоть в крови, всовывающие выпавшие кишки обратно в зияющую пустотой брюшную полость, крики раненых и умирающих парней, отдающиеся эхом в его сознании.
Во Вьетнаме он научился стрелять, и научился убивать. Это было тяжело тогда, и было тяжело сейчас. Не важно, приходилось действовать в порядке самозащиты или убивать намеренно. Приходилось отнимать жизнь такого же человека, как и ты, лишь потому, что вы с ним были по разные стороны баррикады. Кто был прав, а кто виноват, уже не имело значения - вечная тщетность войны.
Треск, послышавшийся снова, прозвучал громче.
Род ускорился. Он остановился у двери, пытаясь понять, что за ней находится. Они приехали только вчера вечером, и большую часть дня он провел у бассейна. Казалось, это было целую вечность назад. Мужчина уперся плечом в дверь и толкнул ее, морщась от боли, которая вспыхнула в руке, словно фитиль, запустивший взрывчатку по его венам.
В комнате было темно, но он различил мутные очертания унитаза и раковины. Над раковиной было окно, по которому расползлись трещины. Род подошел ближе. Он ничего не мог разглядеть снаружи.