Пройдя вдоль платформы, минуя паутины кабелей и попадая носками обуви в разноформенные лунные кратеры, Огний указал на лестницу вниз.
- Так, вперёд. Спускайтесь, ждите возле жёлтых дверей. Я сейчас. И растворился в шипении Веги и дроби дождя по жестяным желобам. Мы молча спускались по лестнице. Отпечатки свежих густых следов в пыльной промышленной пустыне внушали доверие: раз тут ходят, значит тут чуть более безопасно, чем там где нет. Спускаемся дальше. Буля надувала ярко-розовую жвачку красивым ротиком неоромантика, то ли от страха, то ли от скуки, то ли желая освежить дыхание попсовым клубничным вкусом - визитной карточкой подростков, которым в душе она остаётся, не смотря на все попытки периодически притворяться взрослой и нестроптивой. Преодолев наконец все ступеньки, мы уткнулись носами в огромные квадратные ярко-желтые ворота. Глянцевый желтый гармонично контрастировал с серым полом и стенами, отбрасывая на них легкое лунное свечение и отражением-проектором вычерчивая странный сложный узор по впадинкам и морщинкам строительных конструкций. В верхнем правом углу ровным чертёжным почерком растянулась мантра: Sex in monochrome is my personal Google Chrome. Потеки свежей черной краски блестели на желтой эмали как блестели глаза Гагарина, когда он, подмигнув в мониторы, провалился в космическую кому перегрузок и радиопередач. С Вегой вернулся Огний.
- Вега, Вега, - обрадовалась Бультерьерочка, и потянулась к проигрывателю. Огний нахмурился, прижимая виниловый плеер к телу так, как будто это был его последний пенс, за который он либо купит билет на ржавый пароходик в родную деревню, либо никогда не сможет вернуться домой.
- Потом отдам!
И отчаянно стал барабанить кулаком в желтые ворота, задавая реггей-ритм: раз-два-раз-два-тритритритритри-раз-два-раз-два-тритритритритри. Ворота рикошетили ритм на стены, как теннисный мячик, отбивая его во всевозможных звуковых фильтрах и программах, и скидывая готовый трек прямо в подсознание, минуя хрупкий пластик наушников и завязанные в неразрешимый узел шнурки проводов-удавов.
- Раз/раз/раз! Меня слышно, Гавана?
Пулемётной очередью застрочил в глянцевую головку немецкого микрофона Фидель.
- Мы слышим тебя, Фидель! Мы идём за тобой, Фидель! Ревела заведённая толпа и двинулась следом за защитного цвета грузовичком, служившим и лимузином, и броневиком и сценой харизматичному вождю.
- Рауль, - постучался в заднее окошко квадратной кабины Фидель, - заедем по дороге к Марии. Мне нужно с ней серьезно поговорить. - Фидель, - иронически заулыбались Рауль и водитель рядом, - какая Мария... Мы Гавану взяли. Не до Марии.
- Заедем!
Покраснел от злости Фидель и потянулся за маузером, торчащим из бокового кармана пыльных хлопчатобумажных брюк. Рауль достал из кармана гранату и замахнулся на Фиделя. Тот испуганно пригнулся. Водителя разорвало от хохота.
- Эй, следи за дорогой.
Бросил лисий взгляд Рауль, и замахнулся гранатой на него. Водитель умолк.
- Где Мария живет? В Мэншн-Роуз?
Рауль вернул гранату в карман и соображал, где нужно свернуть - на этом перекрёстке, или на следующем.
- Да-да, въезд со стороны цветочной лавки, возле клуба Кадиллак. Фидель убрал вороньего цвета промасленный маузер в карман, по-братски похлопал Рауля по плечу, и, хлопнув форточкой, вернулся в кузов к десяткам тысяч восторженных кубинских глаз. - Фидель, мы слышим тебя! Фидель, мы идём за тобой! Ревела гласными и согласными, шипящими и свистящими толпа. - Сейчас направо!