- Не хочу на парад! У меня сегодня примерка выпускного платья в Руж де Муруа. Ты забыл?
- Ну, что ты! Нет! Помню! Я перенесу парад! Ночью парад! Из-за плеча Марии показалось сонное лицо худого гимназиста. Он нежно обнял Марию за плечи, но поймав решительный взгляд Фиделя, отпрянул.
- Кто этот щенок? Мне пойти разобраться, Фидель? Спросил все это время наблюдающий за происходящим из кабины Рауль.
- Это мой брат! Двоюродный.
Испугалась Мария, голос ее задрожал от страха и обиды. - Это ее брат, Рауль. Я знаю его. Все в порядке. Заполнил вакуум Фидель, подыгрывая Марии. На его уставшем лице читалось удивление и лёгкое отчаяние, но он старался не подать виду.
- Фидель, какой к черту брат? Я сейчас поднимусь туда и повешу его за тигриную задницу. Дай команду.
- Это ее брат. Я его знаю!
Уверенно и грозно повторил Филель, улыбнулся и помахал перепуганной Марии.
- До вечера! Мария, я так долго ждал.... Фидель резко ударил по кабине, и грузовик резко тронулся, уводя за собой пёструю возбужденную толпу.
- Доброе утро. Доброе, черт бы его побрал. Бультерьерочка нежилась под белым одеялом. Казалось, нет на свете той силы, которая способна была бы встряхнуть это непоправимое состояние: хотеть лежать в постельке и ничего не делать. Не думать, не спрашивать, играть в примитивную яркую игрушку в телефоне, периодически отстранённо смотреть в потолок с наклеенными цветными звёздами, и снова ничего не делать. Позавчера она со злости разбила мозаичный витраж в ванне, он разлетелся по всему желтоватому кафельному полу, осколки-крыски попрятались по углам и под плинтусом. - Вот это вечер..., - просопел в нос Андрис. - Ничего, из осколков звезды вырежем, - индифферентно промурчала Бультерьерочка и, собрав в ладошку горстку стеклышек-блестяшек, ушла в комнату. ,,Гуцгуц,,, - щёлкнул замок, завибрировала кровать, хрустнул выключатель.
Ханчжоу-Шанхай-Сиан-Гонконг, 2019
ШПФ
Людям свободных профессий
Роман
To Maria Orobinska
***
Доброе утро.Доброе, черт бы его побрал.
Бультерьерочка нежилась под белым одеялом. Казалось, нет на свете той силы, которая способна была бы встряхнуть это непоправимое состояние: хотеть лежать в постельке и ничего не делать. Не думать, не спрашивать, играть в примитивную яркую игрушку в телефоне, периодически отстранённо смотреть в потолок с наклеенными цветными звёздами, и снова ничего не делать. Позавчера она со злости разбила мозаичный витраж в ванне, он разлетелся по всему желтоватому кафельному полу, осколки-крыски попрятались по углам и под плинтусом.
- Вот это вечер..., - просопел в нос Андрис.
- Ничего, из осколков звезды вырежем, - индифферентно промурчала Бультерьерочка и, собрав в ладошку горстку стеклышек-блестяшек, ушла в комнату. ,,Гуцгуц,,, - щёлкнул замок, завибрировала кровать, хрустнул выключатель.
Меня зовут Андрис и это – моя история. Пасмурным утром июня 2019 года, которое как брат-близнец было похоже на любое другое летнее утро в этом регионе, самолёт авиакомпании Чайна Саузерн приземлился в международном аэропорту Гонконга и, выпустив сонных пассажиров, скрылся среди десятков других лайнеров в зоне техобслуживания. Перехватив наспех кофе, я поспешил в метро, и через полчаса уже завтракал в крошечном, какими они лишь и бывают в Гонконге, Старбаксе, в районе Сентрал. За окном с грохотом истребителей пролетали старые двухэтажные трамваи, машины тормозили перед каждым пешеходом, струйки людей просачивались вдоль узких тротуаров, заблаговременно занятых уличными торговцами, в поисках входа в метро, который под силу найти только местным. В Гонконге самый лучший в мире Старбакс. Серьезно. Нигде ранее не сталкивался я с такими приятными мелочами, как рукописные пожелания приятного дня от бариста, предложением забронировать столик на завтра, (если мне нужно будет здесь поработать) непринужденным разговором о современном искусстве с детальнейшей компаративистикой американских, японских, мадагаскарских, каких-угодно аналогов.