- Что-то руки стали мерзнуть ...
- Ты куришь?
- Не... это не поэтому...
- А почему?
- Не жру ничего...
- А че не жрешь?
- Лень, грызу яблоко, морковку... на работе сок пью… дома... дома ты видел.
- Да, такое... на бурную ночь сил не хватит. Она удивленно подняла брови: - Да с этим проблем нет, я после этого жрать не хочу.
- А до этого? Буля бросила на меня беглый оценивающий взгляд.
- Не вариант.
- Ну лан. Пошли куда то поедим.
- Го!
Бультерьерочка ловкими движениями спряталась обратно в плащ-парашют, мы словили юркий красный британский кэб.
- Самвээ to eat steak and veggies.
- Pub or restaurant, sir?
- Restaurant. Not too far.
- Ok.
Счётчик ритмично щёлкал центы-метры, вдруг машина резко затормозила. Приехали. Метров 400 проехали, не больше. Поймав наши недоуменные взгляды, водитель отчеканил: Бест ин зис эрия, сер. Получив 20 долларов (цен я не знал, интуитивно почувствовал, что жиденькая розовая бумажка 10 - мало, а респектабельная защитного цвета 50 - перебор), водитель выдавил из себя формальное ок, сенкс. Буля подмигнула мне - нормально, примерно так и стоит, не играй в его игру. Шаркнув по бордюру перекошенной дверью, кэб зарычал и скрылся за поворотом.
Ресторанчик как ресторанчик. Клетушка 7 на 7, скрытые светодиодики-ловушки всеми мускулками приподнимают потолок на полметра, и, действительно, становится посвободнее. В Гонконге квартиры по 12-14 метров на троих, 20 метров считается большой удачей, таких почти не строят, иногда попадаются в угловых домах. Культуры ,,Пойдем ко мне,, - нет, да и некуда. Куда здесь пригласишь, на полуметровый балкон? Зато сотни ресторанчиков, мелких, средних, крупных. Этот - крупный. Морепродукты и паста. Отлично. Мне креветок. Ей тож.
- Мне осьминога, - кривится Буля.
Киваю: как скажет. Услужливый официант скрывается за деревянной дверью с большим круглым окном-трюмом, перевоплощается в шеф-повара, погоняет поварёнка-подростка, или просто худенького студента, здесь возраст не разберёшь. Щёлкают кастрюли, шипит газ, пар обволакивает окно-трюм. Ничего не видно, даже звуки с кухни становятся приглушённее и обрывистее. Бультерьерочка ёрзает по стулу.
- А ты умеешь готовить?, - рассматривая острые ноготки-лезвия, бросает она.
- Ну.... (хоть тяни, хоть не тяни паузу, готовить я не умею, а то, что умею едой назвать нельзя - так, прожиточный минимум странствующего в трёх соснах волка, который потребляет мясо как мясо, а не как изысканное мясное блюдо, с каллиграфической изысканностью разложенными овощами и тремя-четырьмя разновидностями ножей и вилок на тарелке, которыми с лёгкостью препарируют привлекательные квадратные кусочки стейка гурманы европейских столиц. Интересно, существует ли вилка для морепродуктов ?!). Шеф перевоплотился обратно в юркого не по возрасту официанта, музыкально расставил блюда симметрично, пожелал приятного вечера и, продолжая насвистывать что-то местное на три аккорда, скрылся в трюме, и трюм снова загудел. - Слушай, вот ты не пошёл на банкира, ты не любишь деньги, как ты хочешь утвердится? Драма, сам понимаешь, такое..., погремушка для младенца. Если ты хочешь играть со взрослыми девочками тебе нужно что то другое...
- Я люблю деньги, я не люблю 5/8/40.