- Нам на следующей !
- Ок!
Синие воротнички едут дальше. Оставшиеся студенты рассасываются по барам и игротекам в Сентрал. На Хэппи Вэлли трамвай приходит практически пустым, водитель прохаживается вдоль вагона и обратно, переговариваясь с коллегами в составах на соседнем пути. Воротнички плетутся вверх, к едва освещённой узкой горке с коллекцией тупичков и переулков, к закрывающимся на ночь магазинам фруктов и круассаннов. Вагончики на конечной перезваниваются и стайкой, все вместе, подпрыгивая на стрелках, убегают к Кеннеди Таун в депо.
***
- Конечная. Просыпайтесь. Конечная. Не забудьте оплатить проезд, спасибо.
Голос из плоского репродуктора шуршал гласными и согласными прямо над ухом.
- Какого черта?
- Конечная ...
- Мне снились круассаны, Андрис. Хочу круасаннов. Идём за круассанами...
- Идём.
Выходя из дверей, я обратил внимание на бегущую строку справа вдоль окна. ,,Следующая станция - Электрозаводская,,. Конечная же на Хэппи Вэлли... Где мы вообще?
- А за проезд? - раздался голос из кабины, - молодёжь, за проезд водителю, на первую дверь. Бультерьерочка потрясла карманы, определяя на звук мелочь, нашла горстку монет, плотные кругляшки по 5 и звездовидные - по 2 доллара.
- Сколько стоит проезд? По 2?
- По 2-50, - каркнула водитель, - готовьте мелочь. - Держите 5, - Буля выбрала толстый пятак с прорезанной по ребру широкой канавкой.
- Что вы мне дёте, девушка?
Водитель ворчливо посмотрела на стальной кругляшок, вроде деньги, и вроде нет. Включила лампу в кабине, стала крутить монетку, пуская беглые тени на белый пластмассовый потолок. - Турецкие что ли? Или какие?
С недоверием она вернула монету Буле.
- Других что ли нет?
Порывшись в кармане джинс, я нашёл бумажный американский доллар, скомканный и сонный, как мы сейчас, и протянул хозяйке вагона.
- Ох, доллар? А у меня сдачи нет, я кассу на Вечернем Бульваре сдала ревизору. Ну, ребята, вы конечно ....
- Можно без сдачи.
Мою сонливость начало подменять раздражение, а это плохое начало. Я знаю себя. Водитель криво улыбнулась. На лице уже не читалось раздражение, так, лёгкая ирония, указывая на нашу странность, нетипичность, вызов, что угодно.
- Я ж за него в депо не отчитаюсь...
Крякнула она то ли вслух, то ли про себя, но громко. - Ладно, - резюмировала она, - разберёмся. Выходим, двери закрываются.
Завибрировали стекла и вагон, как болид на идеально ровной бетонной трассе, рванул вперёд, оставляя нам равнодушное послевкусие от этого разговора и мелкие красные тормозные огни вагона, которые за мгновение растворились в ночной плотной темно-синей простыне со звёздами и вспышками-капельками на горизонте. Мы стояли на бетонной платформе без единого фонаря, полная рубцеватая луна зелёным прожектором сеяла лучи сквозь незастеклённые рамы огромных безформенныюх окон и особой прямой наводкой била в центр бетонной платформы через широкий люк трубки-пентагона.
- Где мы вообще, - отходила ото сна Бультерерочка, - где в районе ипподрома? Под эстакадами? Мы проехали Хэппи Вэлли?
- Не похоже, это какой то бункер, ангар, цех ... я не знаю...
Буля делала растяжку - наклонялась, тянулась кончиками длинных пальчиков с красными и фиолетовыми коготками к носкам белых конверсов. Цементная пыль попала в нос.
- Апчхи! Какой к черту бункер... как же тут пыльно, боже! Я уже вся в этом сером порошке. Бля, в волосах тоже. Ну какого же ...! Мы в порт приехали или куда?