- Иностранцы...
Первый покосился на Второго. Голова стала атаковать. - Какие иностранцы, этот парень с Заречного. Голова бросила короткий взгляд на Булиного покемона.
- ... за девушку не знаю. Может, не наша.
- У них иностранные паспорта. Мне не нужен этот головняк, Галя. Второй, покрутил наши разноцветные книжечки, и вернул их обратно. Первый отдал честь, Второй потянулся за сигаретами.
- Пошли покурим.
Троица вышла и побрела под навес со скамейкой. Полицейские курили, Галя что то доказывала, но ее никто не слушал. Рация в кабине внезапно ожила и зарычала.
- 023! Галя! Заречная! Подавайся на посадку. За тобой два состава тянуться!
Бультерьерочка, с трудом сдвинув форточку, высунулась в окно и хриплым утренним голосом крикнула: Гаааааля! За тобой два состава тянутьсяяяяя!
Говорящая голова Галя на коротких ножках подпрыгнула и повернулась крупным корпусом к Буле.
- А?
- За тобой два состава, короче, тянуться. Заработал станционный динамик, распугав сонных птиц из под шатра-тюльпана крыши. - 023! Вагон 023! Подавайтесь на посадку. Из за вас линия стоит! 023!
Галина рысью заскочила в кабину и ударила по электрогазам, забыв высадить нас и послать к чертовой иностранной матери. Трамвай, не сбавляя скорости, обернулся на кольце и выскочил обратно на переполненную платформу. Стало не до нас. Пассажиры, на вид рабочие, некоторые с инженерными лицами, спешили занять сидячие места и не обращали внимания друг на друга. Некоторые держали место для кого то, отбиваясь от конкурентов преднамеренными и случайными тычками тяжелых чёрных сумок и полиэтиленовых пакетов с щёлкающими внутри судками с едой. Мм, пахнет жаренным мясом. Вкусное наверное. Желудок выл как волк на луну и требовал, как минимум, картошки фри и гамбургера из КФС. Вагон рванул, мы снова пронеслись сквозь постройки-деревья-пусто-пусто-деревья-гаражи-редкие автомобили-дома-дома-пусто-дома.
- Вагон следует без остановок до станции Дом Советов,, - крякнул динамик. Пассажиры приободрились - быстро доедем на работу, хорошо... Салон загудел точечной полемикой. ,,Петрович, не опоздаем, а ты говорил... Позвонили мэру, и порядок... Это при Кравчуке бардак начался...,, Трамвай, как худощавый конголезский спринтер, спотыкался о неровности полотна и, раскачиваясь, нервно галопировал вперёд к цели. Табло лишь успевало моргать: Электрозаводская - жирным шрифтом, ШПФ- бледным серым, Индустриальная - жирным чёрным, Солнечная - жирным желтым, какая-то ещё - жирным чёрным, ещё одна - жирным чёрным, Мудреная - жирным чёрным. Ну и название. Вагон нырнул в тоннель, табло замерло в ожидании, но спешно отреагировало на аэродромный гул моего желудка: ,,Станция Дом Советов. ,,.
Резко затормозив, мы въехали в ярко-освещённый длинный грот с высоким овальным потолком.
- Идём! Я есть хочу! Дернул я Бультерьерочку. Она тоже хочет. Идём, идём. Пахло погребом. Инертно следуя за тонким ручьем пассажиров, преодолев пару десятков гранитных ступеней, экран из тяжёлых стеклянно-металлических, летящих в лицо, дверей, два-три поворота по сырым коридорам с однотипной прямоугольной плиткой, мы вышли в город. Город! Ура! Тут должна быть еда. Мы шли наугад через парк-полупустырь по расколотой фигурной плитке. Солнце выглядывало из-за стены наспех оштукатуренных домов, едва прогревая одинокие порывы ветра в нашу сторону. Вытоптанные газоны выдавали спешащий промышленный город, самый длинный в Европе, если верить интернету. Коптили на светофорах ряды грузовиков с чёрной породой в кузовах, неспешно проплывала на красный полиция на остроносых белых авто, сигналили друг другу одинаковыми голосами маршрутные микроавтобусы, как братья-близнецы похожие. По тротуару хромая, под ручку, шли старичок со старушкой с одинаковыми матерчатыми сумками. Они остановились возле серого кривого столбика с синим кубиком троллейбусной остановки. Старушка опёрлась о столбик, дедушка держал сумки и кивал головой, старушка что-то говорила. Микроавтобусы игнорировали их, проезжая остановку на малой скорости, высматривая добычу посостоятельнее. Ярко-оранжевый троллейбус прорвался через змейку белых Спринтеров и слизал старичков с остановки. Через полминуты там появились такие же, с такими же матерчатыми сумками. Симметрией играли коробки многоэтажек по обе стороны улицы, высвобождая скрытые творческие замыслы исключительно на первых этажах едкими и выгоревшими, квадратными и круглыми, большими и супер-большими вывесками и входными группами в оазисы сферы услуг: от турагентств и курсов эзотерики до кондитерских и секс-шопов с красными неоновыми фалосами, как в Гонконге на рыночном квартале. Однообразно - значит интернационально? Бесцельно шаркая по серому асфальту, мы вышли к круговой развязке с такой же круглой, пестрой цветами-однолетками, клумбе посередине. Указатель, болтающийся над развязкой, гордо гласил: площадь Гагарина.