Ричард Блейд, агент секретной службы Ее Величества, чувствовал себя убийцей.
— Я думаю, что пытаться перехватить шхуну в море — все равно, что ловить птицу в небе… Ее надо ловить около кормушки, — очаровательная мисс Вонг, казалось, размышляла вслух. — Куда, ты говорил, она направляется?
— Она была зафрахтована в рейс до Иокогамы…
— Значит, будем ловить ее около Иокогамы.
— А может, она там не появится?
— Может, и не появится. У тебя есть другие предложения?
Блейд был вынужден признать, что других предложений у него нет.
— К тому же, с какой стати им обманывать власти и менять курс — это только вызовет лишние подозрения. Кстати, знаешь, что я думаю?
— Да?
— Бомба — это вовсе не официальная позиция Токио.
— Почему ты так считаешь?
— Все делается слишком кустарно для политиков. И власти никогда не воспользовались бы помощью тайных обществ.
— С чего ты взяла?
— Считай, что это интуиция. А теперь я вывезу тебя отсюда, если ты согласен некоторое время провести в багажнике моей машины.
Блейд с гораздо большей радостью согласился бы провести время в ее постели, но выбирать не приходилось. Он покосился на разобранную кровать, и Мари Вонг поняла его намек, но отрицательно покачала черноволосой головкой.
— Развлечения кончились, Ричард… И прошлого — не вернуть…
5 июня. 40 миль от побережья Японии
Яхта Вонгов — вернее, только уже Мари Вонг, или, как ее теперь предпочитали называть, «мадам Вонг», — дрейфовала у самых границ территориальных вод Японии почти неделю. Радар прощупывал все подходы к Иокогаме, но ничего даже отдаленно напоминавшего искомую шхуну на горизонте не появлялось. Единственное, что скрашивало для Блейда ожидание — беседы с капитаном. В его компании он и отметил в один из последних майских дней свой скромный юбилей — двадцативосьмилетие.
Шкипер Пьер, как здесь его все называли, был армянином, чьи родители эмигрировали из Турции после резни двенадцатого года. Поскитавшись по миру с четверть века, они осели в Австралии, и «шкип Пьер» постепенно превратился в одного из лучших лоцманов, знатоков района Малаккского пролива. Поэтому не удивительно, что в один прекрасный день он получил лестное предложение и, приняв его, стал личным капитаном главы крупнейшей из «триад» этого региона. Тем более, как легко догадаться, иных альтернатив у него не было. Он стал достойным слугой своего хозяина — Блейд успел оценить его искусство игры и в шахматы, и в го. А цитат из Конфуция он знал, похоже, больше, чем любой образованный китаец. Правда, проработав на Востоке полтора года, Блейд пришел к мнению, что любому из местных придумать подходящую цитату все равно что икнуть.