— Надеюсь, это из «Таймса». Если они не напечатают опровержение, я начну кусаться, как оса, — и он сердито понесся к телефону.
— А что такое опровержение? — спросила Гарриет.
— Ну, это такая вещь в газете. Если они допускают ошибку и им об этом говорят, они печатают сообщение, что сделали ошибку, и одновременно печатают правильную информацию.
— Ага, — сказала Гарриет.
Вечером, перед тем как заснуть, она сделала множество записей. Потом под одеялом читала книгу о журналистике, найденную в школьной библиотеке.
В следующем выпуске газеты на странице шестого класса расположилась такая информация:
ДЖЕНИ ГИББС ВЫИГРАЛА БИТВУ. ЭТО ДОЛЖНО ПОСЛУЖИТЬ КАЖДОМУ ПРИМЕРОМ МУЖЕСТВА И УПОРСТВА. ЕСЛИ ВЫ НЕ ЗНАЕТЕ, О ЧЕМ ИДЕТ РЕЧЬ, СПРОСИТЕ У ДЖЕНИ.
______________
ДЖЕК ПЕТЕРС (ОТЕЦ ЛАУРЫ ПЕТЕРС) НАБРАЛСЯ НА ВЕЧЕРИНКЕ, УСТРОЕННОЙ ПЕТЕРСАМИ В ПРОШЛУЮ СУББОТУ. МИЛЛИ АНДРЮС (МАТЬ КАРРИ АНДРЮС) ПРОСТО ПО-ДУРАЦКИ НАД НИМ СМЕЯЛАСЬ.
______________
ДЛЯ ТЕХ, КТО ЭТОГО НЕ ЗНАЕТ, ОПРОВЕРЖЕНИЕ ОЗНАЧАЕТ, ЧТО ГАЗЕТА ИСПРАВЛЯЕТ СВОИ ОШИБКИ. НА ЭТОЙ СТРАНИЦЕ ОШИБОК ПОКА НЕ БЫЛО.
В ближайшие недели воображение класса было полностью захвачено поступающими сообщениями.
НА ПРОШЛОЙ НЕДЕЛЕ МИСТЕР ВЕЛШ ЗА ОПОЗДАНИЯ ЧУТЬ НЕ ПОТЕРЯЛ РАБОТУ. ОН ВСЕГДА СОБИРАЕТСЯ ПО УТРАМ ОЧЕНЬ МЕДЛЕННО.
______________
СПРОСИТЕ КАРРИ АНДРЮС, КАК ОНА СЕБЯ ЧУВСТВУЕТ.
Неделей позже:
СПРОСИТЕ ЛАУРУ ПЕТЕРС, ВСЕ ЛИ В ПОРЯДКЕ У НЕЕ ДОМА.
______________
ВЧЕРА ЗА МИСС ЭЛСОН ПРОСЛЕДИЛИ, КОГДА ОНА ШЛА ДОМОЙ ИЗ ШКОЛЫ. ВЫЯСНИЛОСЬ, ЧТО ОНА ЖИВЕТ В НАСТОЯЩЕЙ КРЫСИНОЙ ДЫРЕ, А НЕ В КВАРТИРЕ. МОЖЕТ БЫТЬ, ШКОЛА НЕ ПЛАТИТ ЕЙ ДОСТАТОЧНО ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ ЖИТЬ В ЛУЧШЕМ МЕСТЕ. ПОДРОБНОСТИ В ГОРЯЧЕМ МАТЕРИАЛЕ НА СЛЕДУЮЩЕЙ НЕДЕЛЕ.
Самую сильную реакцию вызвала следующая заметка:
НЕКОТОРЫЕ ЛЮДИ В НЕКОТОРОМ КЛУБЕ ЛУЧШЕ БЫ БЫЛИ НАСТОРОЖЕ, ПОСКОЛЬКУ НЕКОТОРЫЕ ДРУГИЕ ЛЮДИ ХОТЯТ ИЗБАВИТЬСЯ ОТ НЕКОТОРЫХ ЛЮДЕЙ, ПОСКОЛЬКУ ЭТИ НЕКОТОРЫЕ ЛЮДИ НЕ ЖЕЛАЮТ ПРОВОДИТЬ ВСЕ ВРЕМЯ, РАСПИВАЯ ЧАЙ И ИГРАЯ В НЕКОТОРЫЕ КАРТОЧНЫЕ ИГРЫ.
После этой заметки Гарриет внимательно наблюдала за одноклассниками. Она почувствовала, что вокруг нарастает беспокойство, но в школе ничего не случилось.
После школы она устроила слежку за клубным домиком и была полностью вознаграждена тем, что увидела и услышала. Когда Гарриет до него добралась, там уже были Мэрион, Рэчел, Лаура, Карри, Мальчик в зеленых носках и Пинки. Обсуждение шло полным ходом.
— Ну, это просто возмутительно, — дрожа от гнева, кричала Мэрион.
— Просто скандал, — вторила ей Рэчел.
— Все, что она пишет, — просто бред какой-то, — продолжала Мэрион. — Кто это слыхивал о подобном в газетах? Когда я редактировала газету, никому не приходилось читать такого. Такого просто не должно быть в газете. Ее надо остановить!
— А мне нравится это читать, — возразил Пинки.
«Ай да Пинки», — подумала Гарриет.
— Ее нельзя остановить, — сказала Карри, — она редактор.
— Именно поэтому кто-то и должен, — воскликнула Мэрион и сделала театральную паузу. — Мы должны.
— О чем она таком говорит? Я имею в виду про клуб, — спросил Пинки.
Мэрион, Рэчел, Лаура и Карри глядели куда-то в пространство. Очевидно, это и была четверка, которая играла в бридж.
— Ага, — заметила Мэрион, — неприятности приближаются.
Спорти и Джени вышли из задней двери дома. Оба были ужасно рассержены. Они шагали через двор, как пара агентов охранки, готовых приступить к допросам.
— Я считаю, — начала Джени, — лучше все сразу вывести наружу.
— Это уже слишком далеко зашло, — сказал Спорти и посмотрел на Пинки и Мальчика в зеленых носках. — Понять не могу, что вы, МУЖЧИНЫ, здесь делаете.
— Что? Что такое? — спросили оба мальчика хором.
— Сами подумайте, — продолжал Спорти, — с каких это пор мужчины играют в бридж днем?
— Мой отец играет в бридж, — в порядке обороны заявил Пинки.
— Но не днем же, — фыркнула Джени. — Он играет в бридж вечером.
— И вообще, когда его заставят, — добавил Спорти.
— О чем вы двое говорите? — Мэрион даже встала.
— Ты прекрасно знаешь, о чем мы говорим, — ответил Спорти. — Ты тут уже две недели дребезжишь чайными чашками и шуршишь колодами карт, и я просто не понимаю, почему мы тебя слушали хотя бы одну минуту. У нас столько же прав на этот клуб, сколько и у тебя.
— Ну, я ПРЕЗИДЕНТ.
— Нет, ты не президент, прямо с этой минуты.
Во двор бочком вошла Эллин. Джени пронзительно на нее посмотрела:
— А ты больше не секретарь и не казначей.
Тут Эллин внезапно заговорила:
— А мне начхать. Я никогда не хотела ничем таким быть и к тому же ненавижу бридж.
Все уставились на нее, потому что это была самая длинная фраза, какую от нее когда-либо слышали.
— Люди, — заявила Мэрион медленно и весомо, — которые не принадлежат этому месту, могут УЙТИ.
— Это и наш клуб, — заорал Спорти, — без меня вы его даже не смогли бы ПОСТРОИТЬ!
— Именно, — поддержала Джени, — и я считаю, нам пора обсудить, для чего именно этот клуб предназначен.
Повисло долгое молчание. Кто-то пинал ногой пыльную землю. Другие смотрели в небо. Гарриет внезапно заметила, что Рэчел с ненавистью глядит на Джени. В конце концом она выпалила:
— Может быть, это твой КЛУБ, но это мой ДВОР.
Эти слова камнем упали на всю компанию. «Что же теперь?» — в восторге подумала Гарриет.
— Это, — в конце концов ответила Джени, — все решает. — Она повернулась и вышла через заднюю дверь дома.
— Ничего не скажешь, это и впрямь все решает, — Спорти последовал за Джени. Они так хлопнули дверью, что послышался отдаленный возглас миссис Хеннесси.
— Я согласна с ними, — заявила Эллин и бросилась вон. «Что такое вдруг случилось с Эллин? — подумала Гарриет. — Она больше не похожа на тихую мышку».
Гарриет с ликованием наблюдала, как дети один за другим уходили. Наконец, Мэрион и Рэчел остались одни. Они переглянулись, а потом каждая отвела глаза в сторону.
— Думаю, пора посмотреть, не готов ли пирог, — с некоторым смущением проговорила Рэчел. Она выглядела довольно жалко, но тут внезапно Лаура и Карри вернулись назад.
— Мы решили, что нам все равно больше нечем заняться, так что можно прекрасно сыграть в бридж, — сказала Лаура.
— И вообще, — добавила Карри, — мне нравится бридж.
Гарриет еще немного понаблюдала, как они расставляют облезлый маленький карточный столик, раскладывают облупленные стулья и нарезают пирог. Когда они занялись картами, она ушла. Перелезая через забор, она сказала сама себе: «Как здорово, что у меня совсем другая жизнь. Спорим, они только этим и будут заниматься до конца жизни», — и ей на минутку стало их ужасно жалко. Но только на минутку. Выходя на улицу, она подумала: «Какая у меня прекрасная жизнь. С Оле-Голли или без Оле-Голли, но жизнь у меня прекрасная».
«Настало время», — думала Гарриет, входя в комнату главного редактора. У нее состоялась долгая беседа с главным редактором, которую звали Лиза Квакенбуш. Она было высокой девочкой и, разговаривая, брызгала слюной. Казалось, Лиза находит Гарриет очень смешной, чем-то вроде комического актера из телепрограммы. Гарриет не видела ничего смешного в том, что обсуждала с мисс Квакенбуш, когда же разговор закончился, в блокноте появилось несколько быстрых записей.
МИСС КВАКЕНБУШ, НАВЕРНО, НЕМНОЖКО СУМАСШЕДШАЯ, ИЛИ У НЕЕ ПРОСТО НЕРВИЧЕСКИЙ СМЕХ.
Через неделю после этого разговора на странице шестого класса появилось объявление. Оно было помещено в рамке прямо посередине.
НАША ГАЗЕТА ЖЕЛАЛА БЫ ВЗЯТЬ НАЗАД НЕКОТОРЫЕ ЗАЯВЛЕНИЯ, НАПИСАННЫЕ В НЕКОТОРОМ БЛОКНОТЕ РЕДАКТОРОМ СТРАНИЦЫ ШЕСТОГО КЛАССА. ЭТО БЫЛИ НЕСПРАВЕДЛИВЫЕ ЗАЯВЛЕНИЯ, КРОМЕ ТОГО, ЭТО БЫЛА ЛОЖЬ. ВСЯКИЙ, КТО ВИДЕЛ ЭТИ ЗАЯВЛЕНИЯ, ТАКИМ ОБРАЗОМ УВЕДОМЛЯЕТСЯ, ЧТО ОНИ БЫЛИ ЛОЖНЫМИ И ЧТО РЕДАКТОР СТРАНИЦЫ ШЕСТОГО КЛАССА ИЗВИНЯЕТСЯ ПЕРЕД ВСЕМИ ВМЕСТЕ.