Теперь поперхнулась и закашлялась я.
— Нет. — Мои кулаки непроизвольно сжались. — Зато я могу вылить на твою голову все это вино. Не руками, — опередила я открывшего рот парня. — Взглядом.
Секунду все молчали, а в следующий миг раздался оглушительный взрыв хохота.
— Девочка совсем зазналась, — констатировал Эстан.
Я упрямо сжала челюсти, вода в бутылке начала раскачиваться, капли поднимались выше и выше… Неизвестно, чем бы это все закончилось, если бы мне на руку не легла холодная ладонь Крис.
— Они же разозлятся, — прошептала она.
Эти слова отрезвили похлеще ведра с ледяной водой.
— Ты прав, — холодно сказала я, ни к кому, в общем-то, не обращаясь. — Я неуч.
И отправилась к уже расстеленному спальнику. Легла с краю и еле удержалась, чтобы не треснуть себя кулаком по голове. Господи, что я творю? Чуть не выдала себя! Идиотка!
Народ продолжил ужинать, и отсюда мне было слышно, о чем они разговаривают.
— Предлагаю тост, — поднял кружку Вэн, после того, как они перестали посмеиваться надо мной.
Все дружно последовали его примеру. Даже Криссэль, которой заботливо налили воды.
— Помянем конс-магов. Пусть земля им будет…
— Нет! — грозно перебил Эстан. — Таких тостов нам не надо.
Парень сник и уселся на свое место, виновато опустив голову. Повисло тяжелое молчание.
— А давайте выпьем за то, что бы все были счастливы! — резво заявила Крис, видимо, не понимая всеобщего настроения.
Ребята невесело поддержали ее идею и опустошили свои кружки. Благо все догадались их взять. Кстати, оказалось, Вэн не забывал мыло, шампунь, рогатку и штаны. Просто его сумка порвалась и все это нахально валялось под тканью, на дне.
— Так, ну что ж, кто на этот раз будет часовым? — меланхолично спросил Золин.
— Давайте я, — вызвался Тодд.
— Нет, ты еще не готов. — На секунду мне показалось, что Золин посмотрел в мою сторону, но нет, исключено.
— Я подежурю, — мрачно сказал Эстан.
Золин неуверенно кивнул. Они принялись за яичницу (пока мы мило кушали в чьих-то домах, все остальное испортилось) и слышался лишь хруст не до конца очищенной скорлупы. До тех пор, пока принцесса не заявила:
— Я хочу терь.
— Тери твоей нет, — ответил Эстан.
— Но я хочу терь! — заканючила Крис.
— Я же сказал: нет у нас этой рыбы! — набычился парень. — Если невтерпеж, иди сама лови!
— Но… — понуро сказала девушка. — У нас всегда на ужин подавали терь. Я хочу домой. Я хочу терь!
Первые минуты народ усиленно делал вид, что не слышит причитаний принцессы. Но когда та разревелась и начала несуразно вопить, пришлось как-то исправлять ситуацию.
— Эй, — ободряюще начала Рьюити. — Ты можешь попробовать яичницу. Она ничем не хуже рыбы.
— Я сказала терь! Верните меня домой! Я хочу домой!
— Она сейчас нас выдаст, — безрадостно сообщил Золин.
— А что я-то? Она не слушает никого! — взорвалась Рьюити.
— Домой!!! — вскричала принцесса. — Я хочу к маме с папой! Верните меня домой!!!
— Как она меня достала, — сплюнул Эстан. — Сейчас я с ней разберусь!
Парень вспыльчиво поднялся и направился к девушке. К нему подошел Золин, но вместо того, чтобы остановить, грубо бросил:
— Только без глупостей.
Я внимательно наблюдала за приближающимся к принцессе парнем. Он смотрел на нее так сурово, что она тут же перестала плакать, и испуганно уставилась на него. Эстан схватил ее за плечи, резко поднял с деревяшки, на которой она устроилась, и потащил подальше от костра. Остановился возле сгущающегося леса, положил руки на маленькие, хрупкие плечи и, внимательно глядя ей в глаза, что-то отрывисто сказал. Девушка боязливо закивала, после чего парень, похоже, разразился забористой речью. С каждой секундой лицо принцессы становилось всё жалостливее и жалостливее, пока, наконец, она не уткнулась носом ему в грудь и не заплакала. Эстан сокрушенно погладил ее по спине, и, когда девушка более менее пришла в себя, они вернулись к костру.
— Я больше так не буду, — виновато сказала Криссэль и опустилась на небольшую подстилку рядом с Эстаном.
И без того любопытные взгляды, теперь превратились в хищные окуляры. Однако ни Эстан, ни Крис, похоже, не собирались раскрывать тему своего конфиденциального разговора. Они, как ни в чем не бывало, принялись за яичницу, и только девушка иногда жалобно улыбалась всем присутствующим.
Ответа на вопрос, что же такого все-таки сказал Эстан нашему капризному ангелу, никто так и не получил.