Зона — территория смерти, зона зла и ужаса. Так ее крикливо называли с экранов телевизоров и страниц газет. Но мало кто всерьез задумывался над тем, какие именно выгоды может принести она для человечества. Да даже если и сказать об этом открыто — кто послушает? Красноречивее будет одно лишь фото изувеченного в ловушке трупа или видео охоты того же самого кровососа — и болботанье о новых лекарствах и приборах будет, мягко говоря, неубедительным.
Но государства уже заинтересовались инновациями, которые уже начали преобразовывать сферы жизни человечества. В первую очередь, разумеется, армию. Те же военные чины, сами себе успешно наступая на хвост, одновременно преследовали бродяг — сталкеров, и в то же время желали выкачать из Зоны «всего и побольше». Наверное, не их вина в том, что у большинства людей с погонами спинной мозг работает успешнее головного.
…Кровосос понял, наконец, всю бесплодность своих попыток, напоследок взялся корявыми, узловатыми пальцами за решетку, чисто человечьим движением потряс ее и, глухо сипя, отошел, сгорбившись в дальний угол клетки. Тварь тяжело и как-то надсадно дышала, при этом издавая почти механический звук, как если бы работал мощный насос. Кровосос застыл на месте, яростно сверкая на стоящего совсем недалеко человека бусинами глаз и угрожающе топорщил щупальца на морде.
«А ведь совсем недавно подобные твари были всего лишь плодом больного воображения маньяка или упившегося вдрызг алкоголика — думал Комаров — Теперь же мы дожили до того, что ловим их на свободе, запираем в клетки и сами же панически боимся за собственные жизни. Дожили. Каким же будет наше завтра? Да и будет ли оно такими темпами вообще?»
— Геннадий Петрович? — окликнули сзади.
— Слушаю, — повернулся Комаров. — Что там у тебя?
— Я провела замеры, — подошедшая молодая женщина протянула ученому испещренные цифрами отпечатанные на принтере листки, — Вот результаты.
— Молодец, Светочка… Ага… — Комаров вынул из кармана гелевую ручку и поставил на одном из листков несколько пометок, — Сравни вот эти данные с замерами, что мы делали с образца Z-188 и зафиксируй. Поняла? Вот и умница…
Светлана, вперившись взглядом в бумаги, убежала прочь, Комаров долго глядел ей вслед. Симпатичная девочка, да плюс к тому обещает стать неплохим ученым. Жаль только, что характер явно уступал ее внешности и уму. Давно бы уже могла подняться до доктора биологических наук, но из-за несговорчивости и ершистости так и сидит в кандидатах. А чего, казалось, стоило ей два года назад уступить домогательствам Савкина, ее шефа еще в лаборатории Сахарова? Подумаешь, пару-тройку раз разделить койку с ученым мужем… Но Света, говорят, чуть ли не пощечин ему надавала и пригрозила дать знать жене этого деятеля, если еще раз полезет.
Вышибли бы девчонку на Большую Землю, как пить дать вышибли бы, но неприятная история дошла до академика, и Сахаров лично «надавал по ушам» ретивому до женского пола коллеге и приказал оставить девушку в покое. Даже скорее всего не из-за благородных рыцарских побуждений, а из чистого практицизма: людей катастрофически не хватало, а энтузиастов — тем более. Впрочем, Света сама вскоре попросилась перевестись в лабораторию Комарова, и Сахаров даже с облегчением удовлетворил ее желание.
Кровосос тем временем совсем присмирел, опустился на пол клетки и даже свернулся калачиком, демонстративно выставив на обозрение широкую спину с выпирающими узловатыми мышцами и цепочкой горбиков-позвонков. Дескать, поймали, обидели, заперли, да еще и стоите, любуетесь. Ну и хрен с вами, когда-нибудь сочтемся!
Комаров достал цифровой фотоаппарат, сделал несколько снимков лежащей твари и повернулся к дежурившим неподалеку военным.
— Господа, присмотрите за товарищем, — кивок в сторону клетки, — В случае чего — стрелять только по конечностям. Он мне живым нужен.
Судя по кислому выражению лиц вояк, они с удовольствием сделали бы решето из твари, пока она не в состоянии до них дотянуться, пока еще не поздно и такая возможность у нее не возникла. Уж кто-то, а солдаты, имеющие не один десяток рейдов за Периметр, знали, каково встретиться с кровососом в естественной среде его обитания, тет-а-тет, так сказать. И чем обычно заканчиваются подобные свидания. Могучие вооруженные парни в бронежилетах были далеки от науки, зато очень хотели вернуться домой живыми и невредимыми.
Неяркое солнышко, прорывая местами плотную кисею плотных облаков, скупо светило на землю Зоны. Из недалекого леса дул сырой, пропахший неживой гнилью и прелью ветерок. Далеко-далеко взлаивала псевдособака. Все как всегда…
Комаров прошел в свой сектор лаборатории и присел за заваленный бумагами стол. На тумбочке стояла чашка с давно остывшим кофе. Ученый взял ее, с отвращением посмотрел на темную, почти черную жижу и брезгливо выплеснул ее в рукомойник, наскоро обмыл чашку. Надо будет заварить свежий, подумалось ему. Интересно, а Их Величество Сахаров тоже пьет растворимую эрзац — бурду? Или все же расщедривается на настоящий?
Комаров раздвинул пластинчатые жалюзи, закрывающие небольшие окна научного центра, и задумчиво уставился в хмурый пейзаж за тройным бронестеклом, подперев кулаком голову. Наверное, ученый ни разу в жизни не мог еще себе прямо признаться в простом и ясном, как Божий день факте: он боялся Зону. Любил, ненавидел и боялся одновременно. До мозга костей ученый-исследователь, он сознавал то богатство и почти бескрайние возможности, которые давала Зона человечеству. Но также видел, чувствовал и понимал смертельную опасность, исходящую от нее.
Завеса жутких тайн притягивала его, но в то же время его панически страшила даже одна только мысль оказаться там, за железобетонными стенами сектора лабораторий и жилых центров одному, без охраны, пусть даже и с табельным оружием. Сколько он там проживет? День? Вряд-ли… Комаров неоднократно видел то, что привозили из экспедиций вместо людей, когда кто-то из военных или ученых попадал в аномалии или в лапы к мутантам.
Помнил, как по нескольку дней подряд работала мощная радиостанция, непрерывно передающая позывные-запросы внезапно исчезнувшей экспедиции, но всегда безрезультатно, с того света не вернулся еще никто. Как доставили в лабораторию изуродованного мутанта, убитого при нападении на отряд военных, в кармане человеческой одежды которого находилась пластиковая карточка-пропуск на имя одного из научных сотрудников, пропавшего в Зоне пару месяцев назад. В оскаленном страшном черепе твари никто не узнал бы лица улыбчивого веселого парня, каким было невообразимое чудовище буквально полмесяца назад.
За год работы тут, в полевой лаборатории Комаров видел и слышал уже столько, что хватило бы на непрерывную череду ночных кошмаров до самой смерти. Только он еще знал и другое: он не ведал и десятой части того, что доставалось на долю бродяг, фактически живших там, в Зоне. Да разве там еще можно жить, в этом непрекращающемся ужасе??? Видимо, можно.
Недаром же существует группировка «Долг», окопавшаяся на руинах старого, еще советской постройки научно-исследовательского института «Агропром», то и дело рыщут шайки уголовников-бандитов, да и те же бродяги, в конце концов. Не каждый же раз они лазят с Большой Земли за Периметр? Если разобраться, то Зона для них уже дом родной. Многие ведь бежали сюда именно от проблем с законом, мафией или просто от безвыходности. Большинство находило тут свою могилу. Но кое-кто и выживал, становясь опытным ходоком, сживаясь с проклятыми землями и уже не мыслящими себя без них.
Да и сам Комаров уже, пожалуй, ни за что отсюда бы сам не убрался. Если разобраться, что ему делать в родном Новосибирске? Скучно… А тут все время что-то новое, интересное, бесконечный ассортимент объектов для исследовательской работы. Вон, в Москве и Питере уже не один десяток академиков только благодаря Зоне уже нарисовалось! А какие у них там дебаты, какие симпозиумы собираются, чуть ли не до мордобоя доходит. Уже и исследовательские комплексы открываются. Это же кормушка, к которой не протиснешься от плотнейшим образом стиснутых спин и задниц! Комаров был как-то раз в столице с докладом, видел огромный зал, битком набитый учеными мужами. И лица-то все маститые, с громадными научными званиями! Им же Зона — кусок хлеба, с маслом, колбаской и икорочкой поверху. Научная плеяда! Интеллигенция! А в сущности — серпентарий. Иди-ка они все подальше, в тот гадючник точно соваться незачем. Лучше уж иметь немаленький вес тут, в Зоне, чем быть шавкой-прихлебателем в столице, или том же Новосибирске.