Князь остановился, сердце у него бешенно забилось. По годам девчушка, как раз подходила, и бежала она из главного дома. Неужели?
Девочка, наконец, заметила воина, но остановиться уже не смогла, и влетела прямо к нему в руки. Он подбросил её, усадил на руки и весело спросил: «А чья это девочка носится по моему двору?» Та, вздернула нос, смело посмотрела князю в лицо, и заявила: «Это мой двор, а не твой!» Эти слова, а ещё больше, дикое выражение лица няньки – молодой дородной женщины – подсказали ему: вот оно – его долгожданное чудо. Нянька узнала его, и еле слышно прошептала, подтвердив: «Дочка ваша…князь» Вдруг, что–то сообразив, она сменилась с лица, и резко развернувшись, кинулась к крыльцу.
Велегор уткнулся лицом в растрепанные волосы малышки, и замолчал, вдыхая чистый детский запах, стараясь удержать непрошенные слёзы. Справившись с собой, он спросил у замолчавшей девочки: «Пойдем к маме?» Та с любопытством смотрела на отца, и только кивнула в ответ. Вокруг, поднятые необычайной вестью, уже начали собираться жители. Они опасливо, с далека, разглядывали хозяина, и перешептывались, обсуждая такую невероятную новость.
Внутри дома раздался крик. Князь заспешил к ступеням. На высокое изукрашенное резным камнем крыльцо выскочила Рашая. Увидев Велегора и столпившихся вокруг людей, она попыталась принять подобающий вид, и спуститься навстречу мужу, как полагается достойной жене. Но сделав два шага, она не выдержала, подхватила подол платья, и слетела настречу любимому, прямо в его долгожданные обьятья.
«Я знала…я чувствовала…» – сквозь слезы, шептала она, прижавшись к его груди. Он держал на одной руке дочку, изумленно глядевшую на мать, другой прижимал к груди свою маленькую Рашаю, и не было в этом мире человека, счастливее Велигора!
Ранним утром следующего дня, Рашая проснулась оттого, что кто-то стягивал с неё одеяло. Она ухватила сползающий край, и приподнялась.. Из-за края огромной кровати, выглядывала хитрая рожица дочери. Мать сделала притворно строгое лицо, и погрозила девочке пальчиком. Та, обрадовавшись, что мать не спит, птичкой запорхнула на кровать. Рашая схватила дочку, поцеловала, и негромко зашептала ей на ушко: «Солнышко, моё. Давай сегодня встанем тихо, тихо. Пусть наш папа поспит. Он очень устал». Она с любовью посмотрела на раскинувшегося по всей кровати Велегора.
Весь день вчера он носился по замку, стараясь все проверить, все посмотреть. Весь день он не спускал с рук дочку, которая почувствовав слабину, сразу же начала командовать отцом. Вечером, князь собрал всю дружину, и пир загремел на всю ночь. Однако сам посидел с воинами недолго. Как только первые выпитые кубки ударили в головы, и общий разговор стал распадаться на отдельные ручейки, он взял за руку свою маленькую супругу и выскользнул из зала. Многие заметили это, но только понимающе переглянулись. До самого утра, они любили друг друга. Лишь, когда начало светать, обессиленные они уснули.
Девочка подползла к отцу, хоршенько рассмотрела его лицо, и, повернувшись к матери спросила: «А почему у папы, такая ранка на лице?» Рашая вздрогнула – значит, дочь тоже видит это. Еще вчера, при встрече, она поняла, что никто кроме нее не видит, что плоти на щеке любимого нет. Если смотреть с этой стороны, там был голый череп. Она вздохнула и ответила: «Папа воевал с плохими дядями, они ему и сделали ранку. Ты про это никому не говори, хорошо?» Она пододвинулась к спящему мужу, и осторожно коснулась губами, едва затянутой тонкой кожицей, рубцующейся плоти над снесенной щекой с огленными зубами. «Бедный, ты мой, – тихо прошептала она. – Как же тебе было больно. И как я тебя люблю!». Пьяная от счастья, она тихонько спустилась с кровати, подхватила дочь и направилась на кухню – надо распорядиться, чтобы с утра мужу приготовили все его любимые блюда.
Прав был Чёрный колдун, самая сильная магия на земле – любовь, настоящая любовь. Никакие чары ничего не могут спрятать, потому, что любящие видят сердцем. А, обе они – и Рашая, и дочь по настоящему любили своего главного мужчину.
Конец.
Конец