Старый маг горестно вздохнул: « Прости, Велегор. Ты, как никто другой заслужил счастье на этой земле, но видно боги думают по-своему. Хотят призвать тебя к себе, и там уже воздать хвалу. Постарайся прожить оставшиеся годы так же честно и смело, как жил до этого. Не поддавайся черному проклятию. Езжай к жене и дочери – ничто не важно так для тебя сейчас, как любящее родное сердце рядом».
С этими словами старик ушел.
Несколько дней Велегор размышлял. Потом велел всем седлать коней и обратился к своим людям: «Война закончилась. Пора домой».
Тут, на пути домой, он и погиб. В ночной разведке, в которую поехал вдвоем со своим преданным оруженосцем – Вьюгой, он сорвался в глубокую пропасть вместе с конем. На утро, когда обезумевший от горя, Вьюга принес страшную весть, дружинники с трудом спустились по отвесным скалам к реке, бегущей по дну ущелья. Но тщетно искали они хотя бы след того, что он выжил. Бурная река унесла и коня и всадника к далекому морю.
Один старый Вьюга знал правду. Князь вырос на его глазах. Еще молодым он был приставлен, чтобы следить за Велегором, учить его обращению с лошадьми, ратному делу и охоте. Так он и поседел на этой должности. Когда дружина собралась в поход, рыцарь хотел оставить Вьюгу в замке. Но, старый слуга посчитал это несправедливым, и уговорил князя взять его с собой. Вот он и пригодился. Никому другому Велегор довериться бы не смог.
Вместе они столкнули большой валун, уже накренившийся на краю пропасти, чтобы имитировать падение всадника. Потом посидели на дорогу. Князь обнял своего старого слугу, неловко, словно тоже старик, влез в седло и не оглядываясь, поехал шагом, разогревая коня.
Пока всадник не скрылся за поворотом лесной дороги, Вьюга все смотрел ему в след. Предательские слезы текли из глаз старика, размывая сгорбленную спину и поникшие плечи отъезжавшего.
Лишь под утро Велегор забылся неглубоким, беспокойным сном. Но, только на востоке небо посерело, он уже был на ногах. Как всегда в наброшенном на голову капюшоне охотничьего плаща, он раздавал скупые указания служкам готовившим в дорогу небольшой отряд.
Первым ехал рыцарь. Он расслабил поводья, и его вороная кобыла, шагала спокойно, лишь изредка фыркала и хлестала хвостом, отгоняя надоедливых мух. За ним ползла крестьянская телега, влекомая крепким широкогрудым мерином. Маг, которому по приказу Велегора опять развязали руки, сам правил лошадью. Мальчик сидел рядом с ним, держась ручонками за борт телеги. Замыкал колонну Сезаниум. Он тоже ехал на мерине, но это животное резко отличалось от двух первых. Конь был стар, подслеповат и с трудом реагировал на желания всадника. Он равнодушно шагал вслед за телегой, всем своим видом показывая, что жизнь дерьмо, а лошадинная жизнь особенно. Рыцарь хотел было, обругать хозяина и приказать заменить лошадь, но ветеран попросил не делать этого: « Эта коняга, как раз по мне. И ему и мне некуда торопиться».
К полудню выехали к реке. Ехать дальше не было смысла. Сколько не оттягивай, исполнять задуманное все равно надо. Велегор остановил колонну. Колдун глянул на лицо рыцаря и все понял. Надо отдать должное Черному. Он до конца соблюдал договорённости. Князь ещё раз удивился этому. Он привык ждать от Чёрных любой подлости. Ставя себя выше всех, они никогда не гнушались обманом в отношении любого, кто не принадлежал к их Ордену. Это даже считалось доблестью. Видно, действительно, ребенок был для него дороже жизни.
Ещё вчера проинструктированный Сезаниум Краге, тяжело спустился с лошади и стал отвязывать завернутый в мешковину тяжелый мясницкий топор. От меча он отказался накануне вечером. Оглядев место, он заметил неглубокую яму заросшую короткой лесной травой. Рядом лежало засохшее корявое дерево, заваленное когда–то ветром.
– Как будто специально кто готовил, – пробурчал солдат. – Даже дрова и место для сожжения. Всё есть.
Не обращая на него внимания, и словно не услышав этих слов, Мазранг неловко спрыгнул с телеги. Он заметно сдал за эту ночь. Даже постарел. Веревка заговоренная самим Йоргезом, повытянула силы из давно не подпитывавшегося своей магией, колдуна. Чуть пошатываясь, он подошел к Велегору.
– Воин, я хочу отплатить тебе за твое благородство.
– О чем ты?
– Ты мог убить меня в любой момент. И никто из окружающих не осудил бы тебя. Наверняка, многие думали, что ты так и поступишь. Я, наверное бы, на твоем месте не удержался.