Я понимала, что должна уйти. Это было не мое дело, и он не хотел, чтобы я находилась здесь.
— К черту всё это. К черту его, — прошептала я и отступила на шаг назад. Я не должна беспокоиться о нем. С ним всё будет в порядке. Он, вероятно, уже в сотый раз сталкивался с подобными ситуациями, и до сих пор ему удавалось выходить из них невредимым. Моё беспокойство было напрасным.
Я почти дошла до входной двери, но мои ноги не хотели нести меня на улицу. Как я могла оставаться спокойной, когда его избили, а он был совсем один и слишком упрям, чтобы принять чью-либо помощь? Я знала, каково это — когда тебе нужна помощь, но ты не позволяешь никому помочь тебе, потому что слишком горда. Я не могла просто уйти.
— Пошел ты, Мейсен Браун, — прошипела я сквозь зубы, направляясь в ванную. — От всего сердца, пошел ты. — Я распахнула дверь и вошла внутрь, обойдя стул Элая. — Давай. Я помогу тебе умыться.
Он отстранился с удивлением на лице.
— Что ты делаешь?
Я закатила глаза и открыла аптечку.
— Я изо всех сил стараюсь не ударить тебя по лицу. Оно и так уже украшено более чем достаточно, так что после нанесения дополнительных ударов тебе, вероятно, потребуется записаться на прием к первоклассному пластическому хирургу. Ну давай же. Ты едва держишься на ногах. Кроме того, я уже играла роль твоей медсестры. На данный момент я собираюсь стать мастером в этом деле.
Схватив аптечку, я направилась в его комнату, не дожидаясь ни его, ни разрешения войти туда. Я бросила свой рюкзак на пол и плюхнулась на его кровать, образы его обнаженного торса преследовали меня. Синяки на его коже были ярким свидетельством агрессии, которая определяла его мир, и фантомные боли пронзили мой собственный живот, когда я представила, каково это было. Я поморщилась, когда внезапное желание защитить его достигло непреодолимых высот.
Он вошел в комнату и закрыл за собой дверь, и не двигался с места, не сводя с меня глаз.
Моё дыхание участилось. Я слишком хорошо помнила, как была здесь в последний раз.
— Что? У меня на лице вулканический прыщ или что-то в этом роде? Подойди сюда и перестань пялиться. — Я похлопала по месту рядом с собой на кровати, раздражённая тем, как неуверенно я себя чувствовала из-за него.
Он с горечью повторил мои слова, которые я сказала ему из машины:
— Зачем ты тратишь своё время на шлюху и хулигана?
Я вспомнила печаль в его глазах и его слова: «Единственный раз, когда я по-настоящему хочу какую-то девушку, я не могу заполучить её, потому что она не хочет меня».
Я хотела преуменьшить значение этих слов, притвориться, что они имеют другое значение, но они звучали в моём сознании всё громче и громче, их невозможно было игнорировать.
— А зачем ты тратишь свои слова впустую? — Выпалила я в ответ. — Иди сюда, пока меня не стошнило от того, как жутко ты выглядишь со всеми этими травмами.
— Никто не заставлял тебя приходить сюда и смотреть на меня.
— Это правда, но поскольку кто-то слишком упрям, чтобы обратиться к врачу, я не могу уйти с чистой совестью.
— Всё выглядит не так уж плохо, но и не идеально. Я бывал и в худших ситуациях, — прошипел он, присаживаясь на кровать и оставляя между нами достаточное расстояние.
— У меня нет рук, как у осьминога, Барби. Я не могу дотянуться до тебя, когда ты так далеко, — парировала я.
Он слегка улыбнулся, но улыбка не коснулась его глаз.
— Тогда придвинь свою задницу поближе ко мне, — сказал он.
Я схватила марлевый тампон и замахнулась им на него, но он поймал его прежде, чем тот достиг цели, и вздрогнул от боли, вызванной резким движением.
— Эй! Ты пришла сюда, чтобы помочь мне или как? Мне не нужно, чтобы ты заканчивала то, что они начали, — воскликнул он.
Они. Значит, их было много. У меня болезненно сжалось сердце.
Решив сжалиться над ним, я придвинулась ближе. Мой пульс участился, когда мы оказались так близко друг к другу в его комнате. Интимность момента не ускользнула от моего внимания.
— Это сделали те же самые люди, не так ли? — Я нанесла мазь на ватный тампон и приложила его к одному из порезов.
Он зашипел и крепко зажмурился.
— Да, — прошептал он.
— Из-за этой печально известной гонки?
— Да, — повторил он.
Я перешла к следующему порезу, стараясь не смотреть на его губы, которые так умело целовали.
— И ты всё ещё собираешься участвовать?
Он встретился со мной взглядом.
— Больше, чем когда-либо.