Гнев отразился на его лице.
— Сколько раз я должен это повторять? У меня нет выбора, сатана. Ты думаешь, я хочу быть привязанным к ним? Ты думаешь, мне нравится быть бедным? — Он фыркнул. — Я не могу подвести Элая или своего отца. Даже если это означает, что я зря потрачу свою жизнь в банде.
— А как же твоя мама? — Спросила я.
Он напрягся, и я поняла, что затронула щекотливую тему. Он осушил бокал в два глотка. Его движения были напряженными, когда он снова схватил бутылку и наполнил свой бокал до краев.
— Она не имеет отношения к делу. С тех пор… с того самого дня.
— После автомобильной аварии?
Он перевел взгляд на меня.
— Откуда ты об этом знаешь?
— Элай рассказал мне.
Его пальцы крепче сжали бутылку.
— Что ещё он тебе сказал?
Я отхлебнула вина. Вкус стал гораздо более терпимым.
— Не так много, но я знаю, что твоей мамы нет в Энфилде. Он не стал вдаваться в подробности из-за тебя. — Я провела пальцем по краю своего бокала. — Я предположила, что ты получил свои шрамы в той аварии, и Элай подтвердил это.
Он прищурился, глядя на меня.
— Ты кому-нибудь рассказывала об аварии?
— Конечно! Я взяла рупор и прокричала это на всю школу. — Я закатила глаза.
Он молча наблюдал за мной, переводя взгляд с одного на другое. Наконец, напряжение немного спало с его тела, и он откинулся на спинку качелей, закинув ногу на ногу.
— Наша мать не обращала внимания на дорогу. Сигареты были для неё важнее всего. — Он добавил эту фразу с горечью.
— Элай сказал мне, что не был пристегнут ремнём безопасности, когда это произошло.
— Это так. — Он поморщился. — И теперь он в инвалидном кресле. Просто так. — Он сжал стакан так сильно, что я была уверена, что он раздавит его. Боль пронзила мою грудь.
— Несмотря на все последствия, ты должен быть рад, что он жив. Не всем так везёт. — Моё сердце сжалось при воспоминании о той ночи в ванной Стивена. По крайней мере, его брат был всё ещё жив.
— Это отстой. Если бы мне пришлось выбирать между смертью и превращением в овощ, я бы не выбрал ни то, ни другое.
Я с силой поставила стакан на стол.
— Вот и снова этот разговор. Элай — не овощ! Ты всегда смотришь на него так, будто его жизнь уже закончена. Как будто он — роза, которую нужно держать в стеклянном колпаке, чтобы она не завяла. Но это не «Красавица и чудовище». Парализован он или нет, у него столько возможностей и огромный потенциал, и однажды он будет править миром. Так что перестань смотреть на него так, будто он ничего не стоит.
— Я не считаю его человеком, не представляющим никакой ценности. На самом деле, он — человек, на которого я равняюсь больше всего, потому что он продолжает настаивать. Каждый день, когда кто-то другой мог бы сдаться, он продолжает идти вперёд. Но мне так больно видеть его с ограниченными возможностями. Я хочу, чтобы у него были все возможности.
— Что ж, что есть, то есть. Мы можем извлечь из этого максимум пользы или провести остаток жизни, оплакивая это. И позволь мне сказать тебе, что слезами ситуацию не исправишь.
Он глубоко вздохнул.
— Я просто хотел бы вернуть время и взять на себя его боль. Тогда у него был бы шанс на лучшую жизнь.
Я придвинулась к нему ближе и положила руку ему на колено. Его глаза опустились на мою руку и расширились, и только тогда я осознала, что сделала. Но я не убрала руку.
— У него всё ещё есть шанс на лучшую жизнь, — сказала я. — Да, он парализован, но он может извлечь из этого максимум пользы и жить гораздо более полноценной жизнью, чем все мы.
Он наблюдал за моими губами, прикрыв глаза, и в воздухе повисло новое напряжение. Он накрыл мою руку своей, посылая по мне волну жара. Я не могла даже сглотнуть.
— Это странно, — сказал он.
— Что?
— Твое поведение. — Я попыталась выдернуть руку, но он не позволил мне, крепко сжав пальцы на моей ладони. — Спасибо.
— За что?
— За то, что выслушала. Это помогает.
Я отдернула руку и скрестила её на груди.
— Даже когда я всё время проповедую?
Он слегка улыбнулся:
— Я уже привык к этому. Было бы странно, если бы это было иначе. И, полагаю, в некотором смысле это даже забавно.
— Леди и джентльмены, мы добились прогресса! Раньше я его раздражала, а теперь он находит меня забавной!
— Да, это так. Раньше ты сводила меня с ума, — он снова осушил свой стакан, и его глаза стали немного стеклянными. — Но теперь все изменилось. Теперь это скорее… — Он пристально посмотрел мне в глаза, и я сморщила нос, потому что могла только догадываться, что он собирается сказать.