Руки Мейсена ещё крепче обняли меня, и я почти ощутила, как копы выскакивают прямо над нами… Я вздрогнула.
— Всё будет хорошо, красавица, — прошептал он мне на ухо, поглаживая меня по голове, согревая мои замёрзшие конечности. Его тело прижималось к моему слишком близко, и я могла чувствовать каждый его дюйм, прижатый к моему. — Мы справимся с этим, — сказал он.
— О, да? Я не знала, что ты стал пророком, — усмехнулась я, но, по правде говоря, почувствовала себя в безопасности. Я так долго была одна, что его слова должны были показаться пустыми, но это было не так. Они вселили в меня надежду.
Я подняла голову, когда мимо проехала последняя из машин. Они завернули за угол, и звуки их сирен постепенно затихли вдали. Однако я не была уверена, что пешие полицейские не окружат это место, поэтому нам пришлось поторопиться.
— Пойдём, — сказала я, вскочив на ноги и схватив его за руку, чтобы помочь подняться. Низко пригнувшись, я двинулась вдоль кустов. — Мой старый дом в двадцати минутах ходьбы отсюда.
Сегодня вечером мы добавили незаконное проникновение на чужую территорию к списку нарушений, которые совершили. Мы осторожно пробирались через задние дворы людей, стараясь быть как можно более незаметными. Я не переставала следить за камерами и прохожими, ожидая, что нас вот-вот обнаружат. Однако ночь была тихой, а улицы пустыми — это был обычный воскресный вечер.
Путь, который должен был занять двадцать минут, занял сорок. Мы постоянно оглядывались, опасаясь копов или кого-то, кто мог бы следить за нами, пока мы крались по тенистым переулкам. Когда мы наконец добрались до моего дома, я с трудом вздохнула, чувствуя усталость, но одновременно огромное облегчение. Мы сделали это! Мы ушли от них.
Мы остановились на крыльце. Я наклонилась, положила руки на колени и попыталась восстановить дыхание. Мои конечности отяжелели больше обычного из-за усталости.
— Может ли полиция как-то связать нас с этой гонкой? — Спросила я.
Мейсен отвернулся, стиснув зубы. Его грудь быстро поднималась и опускалась, а рубашка, как и моя, была мокрой от пота.
— Только если они поймают кого-то, кто будет петь. Но даже в этом случае они не станут доносить.
— Как ты можешь быть так уверен?
— Потому что они не захотят рисковать, что кто-то отправится за ними в тюрьму. Никто не любит стукачей.
Я кивнула, сняла перчатки и кепку. Мои волосы прилипли к голове, влажные от пота.
— Пойду проверю, где папа. Иногда он спит в своем офисе, так что, возможно, его нет дома.
— Конечно. — Он прислонился к перилам, скрестил лодыжки и руки на груди и устремил взгляд вдаль.
Я достала из кармана связку ключей и вошла в дом, готовясь к приливной волне горя и горько-сладких воспоминаний. В доме было совершенно темно и тихо, и, пока я шла из гостиной на кухню и в папин домашний кабинет, я думала о Стивене и о том, как бы он повеселился, если бы увидел меня сейчас. Он бы всю оставшуюся жизнь отчитывал меня за этот вечер.
Я судорожно вздохнула и вытерла пот, стекавший по вискам. Рубашка прилипла к спине, и мне пришлось отлепить её от кожи. Я заглянула в папин кабинет, но он был пуст. Тогда я поднялась по лестнице, чтобы проверить его спальню, надеясь, что это одна из тех ночей, когда он забыл о том, что его ждут настоящий дом и тёплая постель.
Я сказала маме, что сегодня ночую у Джесс, и не хотела объяснять, почему вместо этого оказалась здесь, со своим парнем.
Я открыла дверь в его спальню как можно тише, стараясь не издать ни звука, и заглянула в темноту. Мои глаза уже привыкли к темноте, и я отчётливо увидела, что его кровать застелена и пуста. Его не было дома.
В любое другое время я бы разозлилась на него за то, что он так увлечён своей работой, но сейчас всё было идеально.
Я стремительно спустилась по лестнице и выбежала на крыльцо.
— Папы нет дома. — Я одарила Мейсена радостной улыбкой, но тут же заметила, как изменилось его лицо. Он стоял неподвижно, его поза не изменилась. Напряжённость читалась в его взгляде, устремлённом в землю. — Что случилось?
Мышцы на его челюсти напряглись. Он поднял голову и посмотрел мне в глаза.
— Они блядь должны были прийти именно сегодня. Я бы выиграл. Эти деньги были бы моими, если бы эти люди не испортили всё. Мне просто нужно было ещё немного времени. Вот и всё.
Гнев исходил от него волнами. Я прислонилась к перилам рядом с ним, скрестив руки на груди, чувствуя, как мой гнев нарастает.