— Я счастлива видеть нас всех такими. Всего девять месяцев назад я сидела здесь совсем одна и чувствовала, что останусь одна навсегда. — Она посмотрела на свои колени. Хейден накрыл её руку своей.
— Ты больше никогда не будешь одна, — сказал он так тихо, что я едва расслышала его, но убежденность в его словах звучала как громкое эхо.
Она улыбнулась ему.
— Я знаю. — Она посмотрела на Джесс, затем на меня, а затем на остальных за столом. — Теперь мы все есть друг у друга.
Джесс кивнула с улыбкой.
— Верно. И даже когда мы все поступим в колледж, мы будем поддерживать связь, верно?
— Да. — Кевин энергично кивнул. Он поправил очки на носу. — Определенно.
За исключением Джесс и Блейка, которые собирались в Нью-Йорк, остальные из нас должны были находиться относительно близко друг к другу. Хейден и Сара собирались в Нью-Хейвен, а Кевин и Маркус в Хартфорд. Что касается меня и Мейсена, то мы остаемся в старом добром Энфилде, так что нам было бы легко видеться, как только мы поступим в колледж. Если только мы не поубиваем друг друга летом, что было более вероятно.
— Я буду скучать по всем вам, — сказала Джесс.
— Мы тоже будем по тебе скучать, — сказал я. — Вы с Блейком хорошо проведите время в Нью-Йорке, ладно? Не устраивайте слишком много вечеринок и оставайтесь трезвыми. Ваша печень будет вам благодарна, когда вам исполнится тридцать.
— Ты тоже, — вмешался Блейк. — Не убейй Мейса. Мейс, мы разрешаем тебе убить ее. Ты окажешь миру услугу.
Хейден ухмыльнулся.
— Я бы заплатил, чтобы увидеть это.
За столом снова раздался взрыв смеха, а затем мы продолжили говорить о выпускном вечере и свиданиях с другими людьми.
Перед самым обедом я вывела Сару и Джесс во внутренний дворик. Я так долго избегала темы своего прошлого, всегда уводя наши разговоры в сторону, но, наконец, я была готова рассказать им о той ночи и о том, почему я никогда не хотела ходить на свидания. Несмотря на нервозный трепет в моем животе, это казалось более чем правильным.
— Что происходит? — Спросила меня Сара.
— Я хочу вам кое-что рассказать.
Мои нервы были на пределе, и вместо того чтобы, как обычно, надеть маску храбрости, я позволила нервозности отразиться на моем лице. Они переглянулись, и Сара нахмурилась.
— Все в порядке? — Спросила она.
Моим первым порывом было улыбнуться и сказать «да», но я сказала себе, что научусь открываться. Мне нужно было с чего-то начать. Я хотела, чтобы они знали, почему я такая, какая есть. На их лицах отразилось понимание. Джесс кивнула с терпеливой улыбкой:
— Мы слушаем.
Я вспомнила ту ночь и наблюдала, как их лица менялись, словно в калейдоскопе, — от недоверия к гневу и, наконец, к печали. Как только я закончила говорить, Джесс притянула меня к себе и крепко обняла.
— Я подозревала, что это что-то плохое, но подумать только, что ты действительно прошла через это… Мне так жаль, Мел, — сказала она, и эмоции переполняли ее голос. — Так жаль.
Сара присоединилась к нам и заключила в объятия нас обоих. Возможно, со стороны мы выглядели глупо, но это было приятно и успокаивающе, а что ещё я могла желать?
— Теперь многое обретает смысл, — сказала Сара, когда мы отстранились друг от друга. — Ты уверена, что теперь с тобой всё в порядке?
Я вспомнила то чувство свободы, которое испытывал рядом с Мейсеном, и то, как отсутствовал страх.
— Мне определённо лучше. Я почти неуязвима. Супер Мел! — Я согнула руку и похлопала себя по бицепсу, разгоняя печаль на их лицах и позволяя смеху вырваться наружу.
— Приятно это слышать, — произнесла Сара.
Джесс снова заключила меня в объятия, и прежде чем я успела сказать ей, что она может прекратить эти удушающие объятия, до моего слуха донесся её облегчённый вздох.
— За что это было? — Спросила я.
— Я просто рада, — ответила она.
Я нахмурилась, обнимая её в ответ.
— Почему?
Сара с теплотой улыбнулась, когда мы с Джесс разошлись и сказала:
— Спасибо, что впустила нас. Знай, что мы всегда рядом. Мы всегда готовы поддержать тебя, что бы ни случилось.
Я вытерла воображаемые слезы.
— Боже, спасибо, Сара. Не заставляй меня заливать слезами всю школу.
Они рассмеялись и заключили меня в еще одно групповое объятие. И я улыбнулась, по-настоящему, искренне улыбнулась, чувствуя себя гораздо счастливее, чем раньше.
Стивен был прав, но я никогда не прислушивалась к его словам. Я никогда не хотела меняться, я была готова сидеть взаперти в полном одиночестве. Но это не было жизнью. И мне надоело не жить.