Я улыбнулась. Присев на корточки, я провела пальцами по его надгробию.
— Мы никогда по-настоящему не ценим то, что имеем, пока не потеряем это. Я продолжала давить на него и воспринимать как должное. — Я прочистила горло. — Только после того, как я потеряла его, я попыталась слушать, по-настоящему слушать, позволяя себе быть полностью честной с самой собой. Я не была тем идеальным, праведным человеком, который не мог сделать ничего плохого. Я не знала всего. — Встретившись взглядом с Мейсеном, я добавила: — И я тоже была хулиганом.
Его брови сошлись на переносице, как будто он не ожидал от меня такого заявления.
— Зачем ты это говоришь?
— Я говорю это, потому что хочу извиниться. Очень, очень, очень сильно извиниться. — Я улыбнулась ему. — Кто бы мог подумать, правда? Вот так! Земля разверзнется и поглотит нас, или инопланетяне похитят нас и будут использовать для экспериментов по клонированию на планете кошек, и…
— Сатана?
Я пристально посмотрела на него.
— Да?
Он ухмыльнулся.
— Ты говоришь без умолку.
— Точно. — Я встала, почесывая шею. — Извини, но я немного нервничаю, если ты не заметил. Извинения — не моя сильная сторона.
Его ухмылка стала еще шире.
— Я заметил.
Я фыркнула и скрестила руки на груди.
— Как я уже говорила, я тоже совершала ошибки, поэтому не могу быть полностью невинной. Как бы я ни ненавидела тебя за то, что ты сделал с другими, это было неправильно. Это было глупо. Я всегда говорю, что травля приводит к ещё большей травле, а ненависть — к ещё большей ненависти. Я за диалог, но никогда не следовала собственным советам. О, конечно, медаль «Величайшая лицемерка века» достаётся… Мелиссе Брукс!
Я поклонилась, но Мейсен не рассмеялся. Он наблюдал за мной с задумчивым выражением на лице, и я переминалась с ноги на ногу.
Я покачалась на каблуках.
— Сейчас самое время сказать тебе что-нибудь.
— Ты же не делаешь мне предложение, сатана. Не стоит так нервничать.
— О, нет. Размечтался!
— На самом деле, нет, потому что ты, скорее всего, надела бы мне на шею ошейник вместо обручального кольца. Это был бы настоящий кошмар.
Я показала ему язык, и он рассмеялся. Обняв меня за талию, он притянул меня к себе.
— Я принимаю твои извинения, — сказал он, улыбнувшись. — Ты была настоящей занозой в заднице, но я не мог бы больше ненавидеть тебя за это, даже если бы захотел. Нам обоим пришлось повзрослеть, так что я не могу тебя винить.
С этими словами он прижался ко мне и тяжесть, которая давила на мои плечи, исчезла. Мне хотелось съежиться от мысли о том, какой же я была стервой, но он был прав. Нам обоим пришлось пройти через трудности и научиться доверять друг другу, и, хотя это было нелегко, мы справились. Огромное спасибо нам за это.
Мейсен переплел свои пальцы с моими. За окном пылал закат, и ветер тихо шелестел, развевая пряди моих волос. Я представила, как Стивен сидит у своей могилы и наблюдает за нами с легкой улыбкой на лице. Он бы никогда не признался в этом, но был бы рад, что мы с Мейсеном (вероятно) не поубиваем друг друга до того, как нам обоим исполнится девятнадцать. Теплое чувство в моей груди стало еще сильнее.
Как будто читая мои мысли, он произнес:
— Я уверен, он был бы рад за нас. Конечно, мы никогда бы не услышали, как это закончится, потому что он бы смеялся над нами каждый божий день, но он бы не возражал.
— Я знаю. В конце концов, он был моим братом. Он не знал, как это показать, но я знаю, что он хотел для меня самого лучшего.
— Кстати, о братьях… — Я встретилась взглядом с Мейсеном, и он продолжил: — Ты была права, когда сказала, что я держу Элая на коротком поводке. Я слишком опекал его и продолжаю это делать до сих пор. Но вчера я разговаривал с ним, и он наконец сказал мне, что хочет, чтобы я больше доверял ему и позволил ему быть настолько независимым, насколько это возможно. Меня пугает мысль о том, что он может пострадать, если что-то пойдет не так, но я хочу, чтобы он был счастлив.
— Я понимаю тебя, но это правильный выбор. И теперь, когда Даг дал мне зеленый свет, чтобы помочь Эли, ему будет легче добиться всего, чего он хочет.
Он взял меня за руку.
— Мне кажется, я не поблагодарил тебя за то, что ты делаешь для Элая.