— Другой вопрос: зачем вы здесь? — полковник сел за стол. — Доктор, дайте ему попить, у нас нет времени на длительную реабилитацию.
Матвей хотел припасть к краю кружки с водой, но схваченные коркой губы не слушались. Доктор достал из ящика стола трубку и заботливо напоил писателя. Затем взял заполненный шприц.
— Это экспериментальный препарат и нам неизвестны побочные действия. Но, думаю, у вас нет выбора, — доктор натер руку Матвея спиртом и ввел жидкость в вену.
— Мы искали вакцину, — произнес писатель, после того онемевшие губы удалось сложить в трубочку.
— Ваш товарищ говорил тоже самое. Но у третьего… — полковник взял в руки лист бумаги, — Бахманова Виктора Анатольевича были изъяты видеокамера, фотоаппарат, граната и крупная сумма денег. Американские доллары. Такую сумму журналист может заработать за два-три года работы, и то, только в том случае, если он крут как Отар Кушанашвили. — Военный особо нарочито засмеялся, посчитав свое сравнение очень удачным и смешным. — Ваши товарищи не дали вразумительного ответа. Вакцина нужна вам, это понятно. Но какие цели преследовали Аскаров и Бахманов? Я не думаю, что Бахманов ради сенсации решился бы идти в такой поход. У этого труса пороху не хватило бы. Если только ради денег… Едва ли Аскаров пошел бы еще в одну экспедицию в это место, после того как едва не погиб здесь. Ну, так что?
— Я не знаю, почему они решили ехать со мной, — ответил Матвей.
— Как давно вы знаете Бахманова?
— Мы учились вместе в университете.
— Предположим, вы не знаете, для чего прибыл сюда Бахманов. Но я уверен, вы знаете, для чего ему нужна была граната.
— Я не знаю. — Матвей хотел свесить отяжелевшую голову, но мужчина в белом халате поймал её за волосы.
Полковник задавал одни и те же вопросы, изменяя формулировку. Зуд отвердевшей корки, покрывшей уже почти все тело, стал мучительной пыткой. В ответ Матвей только стонал от боли, что приводило военного в ярость. Несколько раз полковник вскакивал со стула и набрасывался на писателя. Он без устали молотил кулаками по его лицу.
Устав, полковник сел в кресло и закинул ноги на стол. Он взглянул на потерявшего сознание Матвея и махнул рукой. Незаметно сидевший в углу солдат встал со стола и, обреченно выдохнув, унес Матвея.
5
Эмиль сидел на маленькой табуретке у кровати писателя. Когда Матвей открыл глаза, профессор смочил тряпку и вытер ему лицо.
— Я думал, они тебя живым не отпустят, — Эмиль грустно улыбнулся. — Как все вышло… Гады, пять зубов выбили. Ребра переломали. Оказалось, твой друг не только журналист. Он работает на кого-то еще. Предполагаю, он обещал кому-то образцы этого существа… или организма. Они хотят узнать кому. Тебя принесли двенадцать часов назад. И сразу забрали его.
Ты здоров. Зародыш в тебе умер. Они ампутировали твои руки. Доктор говорил, что другого выхода не было. — Эмиль легонько стянул простынь, — началась гангрена.
Увидев обмотанные культи, Матвей и закричал. Опешивший Эмиль тут же приложил ладонь к его рту и уложил обратно в подушку. Писатель пытался вырваться, усиленно мотая головой и отталкиваясь плечами от кровати. Только навалившись массой всего тела, Эмилю удалось успокоить писателя.
Боль горячей лавиной накрыла тело Матвея, унося его в бесконечную бездну.
Кошмарный сон неохотно покинул просторы измученного мозга.
Тонкий матрац, положенный на скрипящие пружины кровати, пах пылью и керосином. Матвей не торопился открывать глаза. Остатки боли слабым электрическим разрядом пронеслись по телу.
Кожа рук была гладкой и чистой. Писатель гладил ладонью запястье и наслаждался ощущением дышащей кожи.
Глаза открылись с большим трудом — на ресницах спеклась кровь. Боль опухших губ и разбитого носа казалось шуточной, по сравнению с той, что покинула его тело.
Эмиль лежал на койке рядом, на расстоянии вытянутой руки. Его высохшие губы дрожали, взгляд был устремлен на белый потолок. Матвей дернул профессора за плечо.
— Посмотри, кто напротив… — ответил Эмиль, не отводя глаз с потолка.
Писатель сел на край кровати. В камере напротив, на низкой койке, лежал старик-отшельник. Он казался очень слабым и немощным. Но сейчас на его лице не было рубцов от ожога. Его кожа была розовой, без единого следа зеленого поражения.
— Не стоило вам возвращаться. Вы нашли то, что искали. На какое-то время мне показалось, что вы везунчики. Ваш лживый друг вам помешал. Я прав? К тому же подставил вас. Он рассказал им, что тот большой, — старик кивнул на Эмиля, — ищет лекарство для своей дочери.