— Прости, — пробубнил Максим. Он с самого детства чувствовал себя виноватым, если заставлял маму волноваться. Даже сейчас, будучи взрослым и не имея вины в том, что произошло, он всё равно не мог перестать это чувствовать.
— Главное, что живой, — улыбнулась мама. — А всё остальное мы переживём.
«Всё остальное» Максим осознал не сразу… Лишь несколько дней спустя, когда начали снимать первые бинты и снизили дозу обезболивающих, Максим в полной мере почувствовал, что значит «попасть под асфальтоукладчик». Не в прямом смысле, конечно же, но именно так он себя и чувствовал: множественные переломы костей, сильное сотрясение мозга и глубокие резаные раны по всей правой части тела. Ему повезло… У водителя грузовика случился инфаркт. Прямо за рулём. Для него любая помощь была уже излишней: когда к месту аварии приехала скорая, он уже не дышал. Максиму повезло чуть больше: грузовик врезался углом в правый бок его рабочей машины, протаранил по мостовой до лужайки, где обе машины успешно затормозили. Случись авария несколькими метрами дальше, вместо лужайки был бы кирпичный дом, и Максима уже тоже вряд ли кто-то мог спасти.
Скоро Максима перевели из реанимации в обычную палату, его стал навещать и отец, который после собственной операции выглядел очень бодро. А потом и Рита.
Она появилась, когда Максим едва начал сам подниматься с больничной койки — это было всё ещё болезненно, но уже не настолько, чтобы не пробовать двигаться самостоятельно.
— Я не знала, стоит ли мне приходить, — нерешительно сказала она, следуя предложению Максима присесть.
— Мы всё еще одна семья, чтобы не случилось, — набрав в легкие воздуха, ответил Максим.
— Мне очень жаль…
Голос Риты звучал виновато, и Максим не мог определить, о чём именно она жалела. Но решил выбрать наименее болезненный для ситуации вариант.
— Ничего, заживёт. Врачи говорят, что ничего жизненно важного не пострадало. Разве что перелом бедра крутой получился…
— Я не про это, — попыталась исправить ход разговора Рита, но Максим как-будто её не слышал.
— … врачи говорят, что, наверное, я буду хромать. И возможно останутся шрамы на лице.
— Максим, я о другом…
— Но это всё мелочи. Знаешь, я думаю, что шрамы — они даже украшают. Ну, так говорят, — Максим рассмеялся и тут же скривился от боли. — Ну, когда-нибудь потом, когда я смогу снова нормально улыбаться.
— Макс, да послушай же ты!
— Не хочу, — резко отрезал он. — Я не хочу ничего слушать. Не хочу ни о чём думать и ничего решать тоже не хочу.
Рита вздохнула и на удивление решительно выдохнула:
— Я хочу. Макс, у меня было много времени подумать. И принять решения, которые нужно было принять давно.
Максим нахмурился: ему не нравилось ни то, что Рита говорила, ни то, как она это делала.
— Я всё время чего-то боялась: потерять тебя, обидеть маму, разочаровать отца, поругаться с Галкой — знаешь, это вообще не просто, когда твоя голова не дружит сама с собой.
— Рит, я…
— Не перебивай, Макс, — Рита пересела к нему поближе и взяла за руку. — Знаешь… Я ведь влюбилась в тебя с первого взгляда. Ты появился в моей жизни, как принц на белом коне, и я… До тех пор я никогда особо не переживала по поводу того, что в моей голове творится, а с тобой всё иначе стало. Я правда очень боялась, что ты уйдёшь, скажешь, что не хочешь связываться с такой, как я. А потом… Ну потом из принца ты превращался то в рыцаря в сияющей кольчуге, то в джентльмена-архитектора. Между этими превращениями я просто не находила времени, чтобы рассказать тебе правду. Потом стало просто слишком поздно — меня затянуло в это болото. И знаешь… Знаешь, это было так здорово, что ты ничего не знал и обращался со мной, как с нормальным человеком.
Рита замочала, улыбаясь сама себе: в её голове одно воспоминание сменялось другим — она действительно была счастлива.
— Рит…
— Погоди, я еще не закончила, — на этот раз она улыбнулась Максиму. — Мне тут твоя мама сказала, что тебе не нравится, когда тебя называют Максом. А ты мне никогда не говорил.
— Это мелочи.
— Мелочи… Я подала на развод.
— Что? В смысле? — не ожидая такой резкой смены темы, Максим застыл в движении.
— В прямом, — Рита всё еще тепло улыбалась. — Я поняла, что всё время ты пытался сделать меня счастливой: ты всё делал так, чтобы мне было хорошо, легко и удобно. А сам… Макс. Максим, я знаю, что никогда не была и не буду для тебя идеальной женой. Но я могу быть хорошим другом. А ты… Да может быть и я — мы ведь еще можем встретить кого-то. Ты — кого-то, кто будет любить тебя так, как ты этого заслуживаешь. А я — кого-то, кому я с самого начала скажу правду…