С экипировкой разобрались быстро.
"Големы" ни на что не годились. Исчерпав запасы энергии, претерпев множественный хронопереход, они превратились в полиметаллические скорлупы, разбитые и неживые.
Костюмы спасателей - кокосы, также принявшие на себя удар взбесившегося хронобура, но все-таки защитившие хозяев, еще были пригодны к употреблению, но оружие - "универсалы" и "глюки" уберегли только трое из всего отряда: Жданов, Белый и Валетов. У остальных сохранились комплекты НЗ, а у Рузаева обнаружилась аптечка, хотя сам он об этом не догадывался, пока не раскрылась тайна ремешка с плоской белой коробочкой вместо часов, который он носил на рукаве костюма.
Рации, встроенные в кокосы, и компьютеры костюмов - инки - работали, поэтому на некоторое время люди были защищены, но энергия кокосов потихоньку таяла, и в скором времени следовало позаботиться о смене защитных комплектов.
- Негусто, - подвел итоги ревизии Ивашура. - Но и не безнадега. Могло быть хуже. Пока не найдем более приличную одежду, будем щеголять в кокосах, тем более что они защитят нас от местных кусачих тварей. Что будем делать, господа десантники?
- Осваиваться, - буркнул Миша Рузаев, не выходивший в последнее время из состояния глубокой депрессии. Он все еще не мог свыкнуться с мыслью, что Гаспаряна с ними нет и не будет.
- Предлагаю идти к Стволу, - сказал Федор Полуянов.
- Зачем? - спросил Костров. - Хронобур исчез, хроношахта разорвана, Ствол скорее всего разрушен, цепь "лифта времен", соединявшая Ветви, лопнула.
- А если нет? - Вопрос прозвучал беспомощно, и Полуянов замолчал, потом упрямо сверкнул глазами. - И все же я хотел бы взглянуть на Ствол, покопаться в оборудовании, убедиться в его недееспособности. Мало ли что мы найдем полезного?
- Поддерживаю, - бросил Белый, покусывающий травинку. - Надежд, конечно, особых нет, но Ствол - не обычное техническое сооружение, а трактриса времен, пространственноподобная линия, вполне могли сохраниться "куски" этой линии, петли, соединившие соседние Ветви.
Тая, округлив глаза, посмотрела на Кострова, и тот сжал ее локоть, понимая чувства подруги, у которой внезапно вспыхнула надежда на возвращение. Павел Жданов, взглянув на нее, проговорил мягко:
- Не стоит особенно уповать на счастливый случай, но шанс, что нам повезет, есть. Кто знает, что такое время?
- Время... - пробормотал Полуянов. - По-древнерусски - воремя, общеславянское - вермя. Кстати, основа термина - санскритское vartman - колея. Предки наши были достаточно мудры. Одно могу сказать с уверенностью: узлы выхода Ствола - узлы "вечного теперь", и все они лежат на линии хроношахты...
- Лежали, - хладнокровно поправил Жданов. - Что ж, идемте. Чем быстрее мы расстанемся с иллюзиями относительно возвращения в свое время, в свою Метавселенную, тем быстрее адаптируемся здесь.
Он зашагал вперед, за ним Валетов, Ивашура, Рузаев. Отставшая Тая с мольбой посмотрела на Ивана.
- Неужели он прав? И мы навсегда останемся здесь, в чужом мире?
Костров ободряюще поддержал ее под локоть.
- Просто надо быть готовыми ко всему. Уж лучше заранее подготовиться к худшему, чем испытать крушение надежд. Но ты знаешь, - Иван понизил голос, - я почему-то уверен, что мы выкрутимся из этого положения.
- Правда? - Глаза Таисии вспыхнули.
Иван чмокнул девушку в щеку и ускорил шаги, догоняя ушедших вперед товарищей. В глубине души он далеко не был уверен в своих утверждениях, но иного способа поддержать подругу не знал.
Реку преодолели вброд, растянувшись цепочкой. Белый и Жданов ушли вперед, Полуянов о чем-то спорил с Рузаевым, за ними задумчиво шагал Ивашура, потом Тая с Иваном, и замыкал цепь Лаэнтир Валетов, по-прежнему равнодушный ко всему происходящему. Иван догнал Ивашуру и услышал разговор Михаила и Федора.
- И все же я не понимаю, - невозмутимо говорил Рузаев, - почему наши "големы" выбросило из недр Ствола так далеко, во внешнюю зону. Мы ведь должны были оказаться внутри, в хроношахте.
- Ствол - не просто сооружение, - повторил слова Белого Полуянов, - он еще процесс реализации многомерного континуума в трехмерный.
- Ну и что?
- В момент торпедирования хронобура произошла остановка процесса, образовался многовекторный узел на Древе Времен...
- Ну и что? - повторил Рузаев.
- Нас выбросило по инерции в одну из альтернативных Ветвей.
- Хорошо, выбросило, но почему мы оказались за пределами Ствола?
- Инерция временного сброса поменяла знак на пространственную, - закончил наконец свою мысль Федор, - и нашу группу вынесло за пределы хроношахты. Если бы этого не произошло, все, наверное, закончилось бы трагически.
- Все в руках случая. А что ты там говорил об этой громаде, разрубившей Ствол пополам? Ведь по форме это чистый "голем".
Ответа Полуянова Иван не расслышал, потому что рация кокоса донесла возглас Жданова:
- Внимание!
Ивашура мгновенно выхватил "универсал", вглядываясь в темную гору Ствола, выраставшую над лесом в двух километрах отсюда. Предупреждение Павла застало всех на лугу, и прятаться было негде, поэтому разведчики "Нью-Земли" просто заняли круговую оборону, оглядываясь и держа оружие наготове. Ничто не нарушало идиллического спокойствия здешней природы, однако второй возглас Жданова сориентировал людей:
- Небо!
Высоко над громадой Ствола плыла темная точка, постепенно увеличиваясь в размерах, пока не разделилась еще на несколько точек. Это была стая птиц.
- Это не птицы, эсперы, - подал голос Белый. - Если начнут атаку - открывайте огонь.
Приближающаяся стая действительно не была стаей птиц. Иван вспомнил встречу с подобными существами, похожими на летающих скатов, в недавнем путешествии по Стволу. Тогда "скаты", автоматы-защитники хронобура, атаковали их. Неужели и здесь они примутся защищать объект охраны, уже прекративший существование?
Но эсперы нападать на людей не стали. Покружив над ними на небольшой высоте, четыре плоские громадины, отливающие седым блеском, повернули назад и вознеслись над Стволом, превратились в едва видимые точки.
- Узнали они нас, что ли? - пробормотал Рузаев.
- Вряд ли, - покачал головой Полуянов. - Просто у них работают остатки программы, запрещающей самостоятельные действия при отсутствии прямой угрозы охраняемому объекту. Они теперь как поводыри слепого, оставшиеся без хозяина.