— Ага, не в болото, так от старости на печке — продолжил за Парамонова Алексей. И засмеялся. — Складываешь хорошо, как образованный. Не из комиссаров? Хотя нет, те через слово про партию. Непонятный ты человек, москвич.
— Боишься, так иди, Алексей. Я ж не держу возле себя.
— Погожу. Мне с тобой по пути, ты вот двух немцев положил, да почитай, трех. А я ни одного. Мне так пакостно было от их самолетов с пулеметами бегать, что есть желание помстить им. А с тобой это вернее получится, я чую. А ты как маракуешь, Василь?
— Я не знаю. Вроде до дома не так далече. Мы ж вроде туда собирались путь держать? А по пути чего бы не посчитаться с нехристью этой. Я их до себя не звал. Александр верно говорит, лихое время, как не хоронись, а в любом месте можно наткнуться. Лучше пусть я наткнусь с заряженной винтовкой, чем с пустыми руками.
Василий замолчал и сразу словно уменьшился в росте. Выглядело это так, словно из человека выпустили воздух. Или он сказал гораздо больше, чем собирался, будучи непривычным к длинным речам.
Когда вернулись парни, они застали какую-то серьёзную атмосферу на полянке, отличную от того шалмана, из которого уходили.
— Дяденьки, а чего случилось? — Генка более шустрый и к тому же рыжий, а рыжие все с особинкой, бросился выяснять обстановку.
— Да вот думаем, принимать вас в нашу организацию или домой отпустить.
— Какое, домой, товарищи! Где дом, а где мы! Примите нас, вы не пожалеете!
От этого крика даже кобыла подняла уши, перестала щипать траву и слегка взоржала. И непонятно было, не то она посмеялась над таким предложением, не то одобрила его.
— Мы не дети уже. — Солидно встал и заговорил более молчаливый Мишка. Мы Ворошиловские стрелки.
— Не свисти, — оборвал его Алексей.
— Не Ворошиловские. Но нас в лагере учили обращаться с винтовкой Мосина и пулеметом «Максим». Мы и плавать умеем. Во всяком случае, я. Мы юные защитники Родины.
— Кто же вас обучал обращению с пулеметом? — Уточнил Парамонов. Ему очень сомнительно было, что пацанов подпустят к такому серьёзному аппарату.
— У нас в пионерском лагере был кружок «Юный пограничник». Нас там и противогазом пользоваться учили, и ленту в пулемет закладывать, и целиться из него давали. Мы даже обслуживали свой учебный «Максим», неполная разборка, смазка, чистка. Водой заправляли два раза.
— Ну раз даже поили его, тогда вопрос снимается. Верю. Тогда будете в нашем…
— Отряде?
— В обществе. Да, будете ответственными по пулемёту.
— А у вас он есть? Правда⁈
— Нету. У нас и вас еще недавно не было, а без вас зачем нам пулемет нужен? Сами подумайте, какая польза от него без пулемета. Без пулеметчика — это как без патронов.
— А патроны хоть у вас есть? А то мы слышали — где-то стреляли.
— Есть. И стреляли мы. Учились пользоваться оружием. Сейчас вот и вас учить будем.
— Да мы уже ученые! Вы нам винтовки дайте, мы покажем!
— Так берите. В телеге лежат. Только кобылу нашу не напугайте.
— Что, правда можно⁈
— Угомонись, Генка. Не видишь, они над нами шутят. Так тебе и дали настоящую винтовку в руки. Да и где они её возьмут? Разве что как грибы под деревьями.
— Ну, почти угадал. Не под деревьями, а в травке да в кустах их ищут.
Александр подошёл к телеге, раз молодежь ленится лишний раз пройтись, положил кепку на сено и сунул под него правую руку.
— Нет, эту вам нельзя, она немецкая. А вот эта подойдет.
На глазах изумленных пацанов он достал из-под сена настоящую винтовку Мосина, обдул с неё былинки и начал работать затвором, выщелкивая патроны. Да так ловко, что они вылетали один за другим прямо в заранее положенный кепарь. Это походило на цирковой фокус. И винтовка из сена, и настоящие желтенькие патроны, дисциплинированно прыгающие на своё место.
— Пока я не убедился, что вы умеете обращаться с оружием, патронов не вам не дам.
— А винтовку?
— Держи. Владей. И не забывай ухаживать. Принадлежности получишь у Василия.
Генка вцепился в оружие так, что стало понятно, силой у него теперь мосинку не отнять. А потом оттянул затвор, показал, как загружаются в колодец патроны, дослал затвор и произвел холостой выстрел.
— Только, товарищ командир, штыка тут нет. А то бы я вам и штыковой бой показал.
— Штык — это лишнее, прошлый век. Если до штыковой дошло, значит командир дурак. И кстати, я не командир, а председатель общества любителей природы, запомните.