Глафира остановилась возле здания института, устало размяла шею и, глянув на молодого человека, проговорила:
— Ну что, делим обязанности? Я пошла, вы остаётесь?
— Справедливо, — не отрываясь от созерцания картинки в телефоне, пробормотал мужчина.
Девушка прошлась по парковке, оглядела нарядные цветники, погрустила рядом с клумбой с розами, вспомнила, как в детстве решила помочь маме и прополола сорняки вместе с только что посаженными розовыми кустами. Вдруг Глаша замерла на месте, глянула на часы и поняла, что обед с мамой она не то что пропустила, а просто напрочь о нём забыла.
— Мама, прости, пожалуйста. Я в такой запаре, — жалобно проблеяла в трубку девушка.
— Ничего страшного, мы прождали всего полтора часа. Но нам было весело, мы ели мороженое и шоколадный десерт, — сказала мама. — Прости, Глаша, не могу говорить, сейчас уже идёт посадка на самолёт.
— Ты разве сегодня улетаешь?
— Да. Кстати, агент по недвижимости просила на днях заехать и забрать вещи. В квартире осталось несколько твоих коробок. У нас есть потенциальные покупатели, сейчас просто идёт согласование процедуры. С нашей стороны будет представлять сделку агент, так что я уезжаю с лёгкой душой. Всё дорогая, прости, моя очередь подошла.
Глаша посмотрела на замолчавший телефон, в душе нехорошо заворочалось чувство стыда и печали, и, подумав несколько секунд, девушка дала себе клятвенное обещание съездить к родителям. Хотя сразу же поняла, что это нереально. В Глашиных мыслях сейчас был такой беспорядок, что она даже не сразу осознала, насколько очерствела. Раньше после всех перипетий дня она бы долго залечивала душевные раны, а сейчас просто продолжает работать, и рефлексия — её постоянная спутница — осталась в той страшной комнате.
Пробежав по вымощенной красивыми булыжниками тропинке, Глафира открыла тяжёлую входную дверь и подошла к даме, сидевшей на вахте:
— Здравствуйте. Мне нужна Полякова Елена Сергеевна. Я ей звонила.
— Паспорт, — мрачно проговорила женщина.
Глаша порылась в сумке, достала удостоверение, подождала, пока дама тщательно перепишет все данные и вернёт корочки.
— В парниках она.
— Где? — удивилась Глаша.
— Занятия у них лабораторные. Через холл пройдёте и налево по дороге. Там позвоните, она скажет, куда дальше.
— Да я звонила, она трубку не берёт.
— Так у неё ж занятие, — фыркнула вахтёрша.
— Понятно. Когда занятие закончится? — спросила девушка.
— Через десять минут.
— Где её кабинет?
— Второй этаж и налево, — с какой-то неприязнью ответила женщина.
Даже не поблагодарив, Глафира решила подождать Полякову возле кабинета. Она поднялась по лестнице, прошла по безлюдному коридору и примостилась возле закрытой двери нужного кабинета. Витая в своих мыслях, девушка долго разглядывала висевшие напротив большие портреты лучших студентов, которые, как было написано на стенде, приняли участие в выведении устойчивого к морозам сорта винограда. Но было это явно давно: карточки слегка пожелтели, а надпись покосилась.
— Вы Глафира? — послышался голос сбоку. — Я Полякова.
Глаша подняла глаза на сухонькую, бойкую старушку, стоящую рядом и лучившуюся улыбкой. Потом Глафира поняла, что женщина явно моложе, просто абсолютно седые, гладко убранные под ободок волосы добавляли года.
— Здравствуйте. Вас искала моя руководительница, но сейчас она очень занята, и, если позволите, я задам вам несколько вопросов.
— Отчего же нет. Проходите.
— А что, в Ленинградской области действительно виноград можно выращивать? У моей бабушки большой сад, но я никогда не знала, что можно выращивать такие экзотические растения.
— Конечно. Главное — правильно выбрать сорт, ну и соблюдать необходимые условия, — женщина достала ключи. — Эти ребята внесли большой вклад в адаптацию лозы. Ну, я ещё тогда была моложе, и мы с ними прошли долгий путь разочарований, но потом всё получилось.