— Здравствуй, Аня, — дядя Митя медленно прошёл по комнате, присел у Лисицыной в ногах и тихо добавил. — Ты хочешь отсюда выйти?
Лисицына почувствовала, как сильно забилось сердце, как оно купалось в страхе, как судорога ненависти к этому человеку буквально сковала её.
— Да, — глухо ответила она.
— Хорошо. Тогда мы должны заключить сделку. И учти, у нас осталось всего десять минут на разговоры, — мужчина потыкал в табло с цифрами. — Я, Аня, устал. Поначалу мне всё это безумно нравилось, я летал на крыльях успеха, гонял ничего не подозревающих людей по кругу их порочных желаний, потом ставил себе в услужение. Но вскоре скучно стало и, когда я уже было решил отправиться на покой, я вдруг кое-что понял. Кроме тебя, у меня был единственный близкий и понимающий человек — Инесса. Тебя я тогда потерял… Да и не мог тогда ещё понять свои чувства, не знал, как подойти к тебе, чтобы не разрушить твою целостность, которая так меня привлекла и сделала тем, кем я стал. Ты подарила мне импульс и жизнь, а это больше чем просто обыденная влюблённость, и мне нужно было тебя сохранить.
Он впервые разговаривал с Анной так долго и, как ей показалось, правдиво и проникновенно. Женщина, сжимая кулаки, повернулась на кровати, спустила ноги на пол и мельком увидела, что минуты на табло неумолимо тают, и через семь минут могла закончиться её жизнь.
— Что ты хочешь? — глухо спросила женщина, пытаясь не смотреть на него.
— Я хочу твоей помощи. В этой жизни был тот, кто меня переиграл. Он украл мою Инессу, он сделал так, что она убила себя, и я хочу его найти.
Лисицына молча подняла на него глаза, пожала плечами и проговорила:
— Что я должна сделать?
— А я хочу, чтобы вы мне помогли. У меня есть шесть подозреваемых, все они известны, но мне нужно абсолютно точно вычислить, кто из них явился ключевой фигурой в финале её жизни, — дядя Митя ухмыльнулся. — Ну а взамен я помогу тебе найти тех, кого я создал сам и отпустил в свободное плавание. Мне когда-то было скучно, и я решил творить себе подобных.
— Что конкретно ты от меня хочешь? — Лисицына явно занервничала.
— Я уже сказал.
— Конечно. Конечно, давай я тебе помогу, после всего того, что ты со мной и другими людьми сделал, — зло сказала Анна.
— А может, я хочу исправиться, — пожал плечами дядя Митя и кивнул на табло. — Мне не страшно умирать, мне печально, что этот человек не будет наказан. Ну и после себя я оставил богатое наследие, о котором теперь несколько сожалею. Я могу быть полезным.
— Мне ничего от тебя не нужно, — устало сказала Анна. — Может быть, мне проще умереть, чтобы каждый день не просыпаться в холодном поту с отвратительным привкусом воспоминаний.
— Ну а как же твой сын?
— Он переживёт и дальше будет счастлив, я в этом уверена.
— Ну, тогда сама скажи ему об этом, — дядя Митя подошёл к двери. — Только когда я открою дверь без твоего, Аня, решения, то здесь всё взлетит на воздух, включая твоих коллег и ребёнка. И вот сейчас я, возможно, шучу, а может быть, нет. Решай, — он положил руку на дверную ручку и стал медленно нажимать.
— Стой! — выкрикнула женщина. — Остановись. Что будет, если я не смогу помочь?
— Сможешь. Я в этом уверен. Но не ты одна. Вы все мне нужны. А ты сейчас за всех скажешь мне да. Это будет как наше с тобой тайное венчание.
На табло цифры почти приползли к финишу, Лисицына судорожно соображала, что ей сделать, но когда подумала, что за дверьми и правда может быть, Кирилл, то хрипло отозвалась:
— Я согласна. За остальных я ручаюсь.
— Прекрасно. А гарантия того, что вы меня сразу же не запихнёте в самую тёмную дыру и не вымараете все упоминания, у меня будет. Даже не сомневайтесь в этом.
Дядя Митя достал телефон и, набрав номер, проговорил одно слово: «Отбой». Затем он продолжил:
— Во-первых, у меня есть последователи, а во-вторых, мой прекрасный проект «Штопая сердца» принёс мне несколько заложниц, которые томятся взаперти, а я не знаю, что с ними сделать. Так вот, они-то и будут гарантией и утешительными призами за действительно стоящую информацию.
— Но я не смогу тебя отпустить.