— И не надо, я хоть отдохну в одиночестве. Устал я, Аня, очень устал.
Цифры на экране закончили свой бег и погасли. Дядя Митя открыл дверь, молча подошёл к Погорелову и протянул ему руки.
— Давай, Серёжа, надевай браслеты, в такую игру я ещё не играл.
Лисицына на негнущихся ногах вышла следом, облокотилась о косяк двери и, когда её тюремщик скрылся из виду наверху лестницы, почувствовала слабость, шум в голове, и в следующую секунду Визгликов и Кирилл уже ловили её тело, падающее на пол. Глафира срочно вызывала медиков, бойцы спецназа обследовали всё помещение, и вскоре здесь осталось только несколько человек охранять периметр и ждать криминалиста.
Опустошённые, словно израненные душой люди собрались в общем зале в управлении. Лисицына, наотрез отказавшаяся ехать в больницу, сидела во главе стола, а напротив неё в отдалении ото всех сидел дядя Митя. Он с улыбкой оглядывал собравшихся, чему-то всё время ухмылялся и качал головой.
— Мне пришлось принять непростое решение, — без вступления начала Анна Михайловна. — Я бы сама сняла с себя все полномочия за такое решение, но сейчас у нас есть шанс спасти несколько жизней. Ну или сидящий здесь, — Лисицына запнулась на слове, — человек, меня обманул от безысходности, потому что уже не мог выпутаться из собственной паутины, куда долгие годы тащил свои жертвы. А ещё он просит помощи.
— Аня, мы всё слышали, — перебил её Визгликов и глянул на дворника. — Но теперь нам нужны подтверждения правдивости его слов.
— Ну вы же видели мои пристрастия к так называемому хоум-видео. К вам на сервер давно уже перекочевали папки с вложенными видеофайлами. Думаю, для Кирилла не проблема их найти.
Молодой человек молча встал и быстро вышел в коридор, а дядя Митя продолжил:
— Понимаю, всё это сложно принять, и я для вас чудовище, но мне скучно, а вы, так сказать, вернули мне дух авантюризма и возможность наказать истинного виновника гибели Инессы. Глафира, а как ты поняла, что это картина и есть её предсмертная записка? — спросил мужчина, взглянув на Глашу.
— Никак, — буркнула девушка.
— А вот хамить мне не стоит, нам вместе ещё работать. А сейчас я устал, можно мне где-нибудь отдохнуть? И вы не отчаивайтесь, я уверяю, скоро мы с вами начнём вместе распутывать сложные дела.
После того как дядю Митю увели и Кирилл прислал подтверждение его слов о заложниках, люди, сидевшие за столом, начали молча расходиться. Ни у кого не было сил даже на несколько слов, чтобы как-то завершить этот чудовищный день, в котором жирным крестом была перечёркнута их дальнейшая жизнь.
Глаша, придя к себе, тяжело вздохнула, мазнула по тёмному проёму окна взглядом и, немного подумав, решительно набрала видеовызов на телефоне.
— Не совсем же я пропащая дочь? — прошептала она и стала всматриваться в камеру, ожидая ответа.
— Да, Глаша, привет, — через несколько секунд на экране появилось лицо матери.
— Здравствуй, мама, — чуть севшим голосом проговорила девушка. — Как ты добралась?
— У нас всё хорошо. Спасибо, — несколько сухо ответила женщина.
— Понятно, — Глафира терялась в том, что нужно и можно говорить. Вроде она хотела рассказать матери о том, что происходит в её непростой жизни, но, с другой стороны, такими историями нельзя было тревожить нежное материнское сердце, да и сами истории были придавлены грифом «секретно». Глаша и сама не понимала, как она пересекла черту, за которой она теперь бегает по подвалам и душит людей.
— Ты что-то хотела? Или просто позвонила узнать, как у нас дела?
— Мама, прости меня, — Глаша помолчала, глядя на мать. — Как-то всё запуталось, но в какой-то момент я поняла, что не могу иначе.
— Воробушек, я уже это давно поняла, — вздохнула женщина. — Просто стараюсь теперь беречь свою и папину нервную систему. Что, милая? — Людмила на секунду отвлеклась на чей-то вопрос, отодвинулась от экрана телефона, и Глафира замерла, глядя на увиденное.
— Мама?! — проговорила совершенно сбитая с толку Глафира. — А ты где?
— В гостинице. Папа получил новое предложение, и мы снова собираемся переезжать. Это, безусловно, не быстро, так что пока живём на чемоданах.
— Мама, что рядом с тобой делает Аня Нефёдова? — негромко спросила Глаша, убедившись, что рядом с матерью и правда стоит дочка четы Нефёдовых.
— Глаша, мы с папой приняли решение и взяли опеку над Анечкой. Анна Михайловна очень помогла, мы быстро оформили все документы. Ребёнок после стольких испытаний остался совсем один, — женщина понизила голос, — и, конечно, детский дом, был бы слишком губителен для её психики.