— Ищу, кому Мишаню Лопатина пристроить, дабы ему мозг, как лампочку, прикрутили на место и он мог что-то дельное сказать.
— А о том, что это не профильная больница по расстройствам психики, вы не подумали? — скептически заявила девушка.
— Польская, оказывается, у тебя есть мозг! — воскликнул Визгликов.
— Слушайте, ну хватит. У нас дел не продохнуть, какой-то ужас творится вокруг, а вы всё шутите, — вспылила девушка.
— Глафира, от того, что я сейчас начну рыдать и паниковать, дело с мёртвой точки не сдвинется и очень сильно упадёт коэффициент полезности моих действий. Так что извини, не смогу разделить с тобой тоску и душевную слякоть, ты уж как-нибудь сама.
— Правда, вы зачем сюда Мишу привезли?
— Чтобы физическое состояние обследовать. Странный он какой-то. Потом будем дальше решать, к кому из специалистов направить.
— Может быть, к Соболеву? Он же хороший специалист. Ну или хотя бы посоветоваться с ним, — Глаша вздохнула и достала телефон. — Ой, меня Лисицына вызывает. Стас Михайлович, а может, вы сходите вместо меня к лечащему Ани Нефёдовой? Спросите, что и как.
— Чё, накосячила? — довольно улыбнулся Визгликов. — А теперь боишься идти?
— Да с чего вы взяли-то? — вспыхнула Глаша, но сразу же погасла и проговорила, глядя в пол: — Ну да, — она вскинула глаза на Визгликова. — А вы откуда узнали?
— Я бы мог распинаться, что я самый лучший-прелучший следователь, но это и так все знают, — расплылся в улыбке Стас. — Знаешь, Польская, почему у меня такое хорошее настроение?
— Не уверена в ответе.
— Потому что я сидел за колонной в столовой, пил чай, трескал сырники и наслаждался шоу «Трёпка Польской». Я полностью прослушал всю мизансцену и остался очень довольным. Поэтому я, безусловно, сам схожу к доктору и пожму его руку.
— Это офигеть как смешно, — фыркнула Глаша.
— Польская, в моей отравленной работой жизни очень мало светлых моментов. Так что да, мне смешно. Я пошёл к врачу, ты сиди здесь и сторожи Мишку, чтобы не сбежал. Он в кабинете, — Визгликов указал на дверь с табличкой «Процедурная». — У него сейчас кровь возьмут, а ты придержи его здесь, чтобы он не свалил. А то он реально… — Стас покрутил пальцем у виска.
Глаша села на один из ряда стульев, скреплённых между собой длинной деревянной рейкой, и, уткнувшись в телефон, приготовилась ждать. Никто её не выводил так из себя, как Визгликов, даже встреча с Журавлёвым была не такой мерзкой, как словесная перепалка с начальником.
— Девушка, вы в процедурку последняя? — вдруг прозвучало у неё над ухом.
Глаша перевела взгляд с экрана на стоявшую рядом бабульку в синем берете и покачала головой.
— Нет, но там пациент.
— Да? — старушка пошлёпала губами и уселась рядом. — А лампочка горит, словно входить можно.
Глафира перевела взгляд на неаккуратно окрашенный в зелёный цвет светильник и на секунду задумалась.
— И когда уже это крыло в порядок приведут? — посетовала старушка. — То уже какое красивое, прям как заграничное.
— В вашей хвалёной загранице медицинское обслуживание на очень низком уровне, — отрезала Глаша и встала.
Девушка нерешительно подошла к кабинету, потянула за ручку и увидела медсестру, быстро печатавшую на клавиатуре.
— Вы следующая? — с милой улыбкой спросила сестричка.
— Где Лопатин?! — гаркнула Глаша.
— Что вы кричите? — лицо девушки вдруг перекосилось, и она бросила невольный короткий взгляд в другую комнату процедурки, а потом снова посмотрела на Глафиру. — Вы его девушка? Он сказал, что вы его преследуете. Это так с вашей стороны некрасиво.
— Чё-ё-ёрт, — буквально взревела Глаша и бросилась в направлении взгляда медсестры.
Но соседняя комната была пуста, и Глаша заметила лишь то, что подтвердило её опасения: Миша Лопатин куда-то свалил. Здесь был ещё один выход, небольшая неприметная дверь, куда сразу же побежала Глафира. Открыв выкрашенную синей краской деревянную створку, девушка оказалась в тесном коридоре, зажатая с двух сторон бетонными стенами. Вскоре кишка прохода закончилась, и Глафира остановилась в пустом полутёмном помещении с зарешеченными окнами. Позади себя она услышала тяжёлые шаги и голос Визгликова.
— Куда ушёл?
— Не знаю, — Глаша, тяжело дыша, посмотрела на две двери, ведущие дальше. — Почему он сбежал?
— Глаша, не тупи. Сначала найти нужно, — Визгликов ткнул в сторону одного из проходов, — давай ты туда, я сюда.
Дальше Глафира оказалась в следующем тесном коридоре, где тускло светили лампочки, под ногами разъезжалась отвалившаяся плитка из линолеума, крошился и отвратительно вонял густой пылью и плесенью обнажившийся бетон пола. Девушка стала заглядывать во все двери, но здесь, видимо, уже давно не ступала нога человека: всё было захламлено старой медицинской мебелью, коробками с архивными документами и сломанным оборудованием.