— Бардак какой-то, — кинула Глаша и побежала дальше.
В конце коридора она встретилась с Визгликовым, выскочившим из параллельного прохода, и оба они беспомощно оглянулись. Здесь Миши Лопатина не было, а дальше, судя по звукам, уже был выход в многолюдный организм больницы, где он мог свободно затеряться.
— Так, давай в дежурку к охране, — бегая глазами проговорил Стас, — по камерам посмотри, куда он мог направиться.
Спустя полдня поисков мрачный Визгликов, недоумевающая Глафира, растерянные оперативники и злая Лисицына сидели в кабинете.
— Стас, ты можешь толком объяснить, что сегодня произошло?
— Не могу. Потому что сам не совсем понимаю. Мишку как вернули домой, он сам не свой. Мама моя меня попросила его свозить на общее обследование, а потом нужно было что-то решать с психологом. А что дальше произошло, вы знаете.
— Но ведь ты не просто так Глашу попросил подежурить? — Анна Михайловна нервно посмотрела на часы.
— Царапало что-то. Я вижу, он волком смотрит и всё время срулить пытается. Потом и мама сказала, что он стал очень нервный, хамит всё время.
— Он у твоей мамы сейчас живёт?
— Да. Там Андрюхина жена вообще не алё, — Стас тяжело опустился на стул. — Мама говорила, что Мишка ночью пытался из дома уйти, но она вовремя просыпалась.
— А днём она его запирала, что ли? — спросила Глаша.
— Польская, не тупи! — крикнул Визгликов. — Его накрывало с каждым днём всё больше и больше, сегодня, видимо, жахнуло. И где его теперь искать, куда его могло унести, я вообще не понимаю.
— По камерам тоже не видно, чтобы он выходил, — тихо обронила Глаша.
— Да он мог спокойно где-то в больнице зависнуть, потом слинять, — Погорелов насыпал в чашку с щербатым краем растворимого кофе и включил чайник.
— Я одно не могу понять: зачем? — Визгликов уронил лицо в ладони, вздохнул и резко встал со стула. — Я поехал к матери. Если она не от меня узнает, что этот гадёныш куда-то сбежал, то одним сердечным приступом в моей семье будет больше.
В кабинете зазвонил обычно молчаливый городской телефон, Глафира выждала несколько секунд, потом взяла трубку, и по мере того, как она слушала оппонента, лицо её менялось.
— Спасибо, — кратко сказала она. — Скоро будем.
— Где мы скоро будем? — спросил Визгликов, остановившись на входе.
— На кладбище, — просто сказала Глаша и покосилась за окно, где погода перестала радовать солнцем и включила режим «дождь».
— Ну ты за всех-то не решай, у меня и на этом свете дел много, — покачал головой Визгликов.
— Там сторож говорит, что возле склепа следы какие-то и дверь вроде как взломана, — пожала плечами Глафира.
— Отлично! — выдохнула Лисицына и снова посмотрела на часы. — Так, через десять минут приедет наше новое начальство, я забыла сказать. Нужно познакомиться, и потом поедете на кладбище и так далее. А сейчас криминалистов туда отправьте, пока кто-нибудь из них доберётся, как раз успеете. Ну и участковый пусть следы охраняет.
— О, как интересно, — пробормотал молчаливый до этих пор Латунин. — А кто нас теперь дрессировать будет?
— Узнаешь в своё время, — буркнула Лисицына. — Я у себя, — сказала Анна Михайловна и пошла к двери. — Не расходитесь, вызову.
— Ну что ж, сюрприз будет, — вздохнул Роман.
Лисицына быстро вышла в коридор отчасти потому, что не хотела, чтобы коллеги заметили её расстройство. Недавний визит к генералу закончился лишь тем, что Анна Михайловна нашла им новое начальство, но не в своём лице. И сейчас даже она не знала, кого им назначат. Снежный ком проблем, тугой узел преступлений и главная её проблема не давали спокойно сосредоточиться на работе. Анна Михайловна зашла к себе, села в уютное логово рабочего кресла и, тяжело выдохнув, вспомнила, что теперь они ещё и с Визгликовым в каких-то непонятных отношениях.
Стук в дверь вывел её из тяжёлых размышлений, Анна Михайловна нахмурилась и негромко сказала:
— Войдите.
— Здравствуйте, — на пороге стоял Ковбойкин.
— Олег Семёнович? — Анна Михайловна искренне удивилась. — Проходите, пожалуйста, вам всегда рада, — Лисицына протянула ему руку. — Какими судьбами?
— Попутным ветром, Анна Михайловна, — проговорил Ковбойкин, устраиваясь напротив Лисицыной. — Так сказать, с приветом от нашего общего знакомого генерала.