— Вваливайтесь сколько угодно, — рассмеялась Кира. — Завтракать с нами будете?
— Ой, нет. Спасибо большое. Это неудобно, — замялся Погорелов.
— Всё очень удобно. Кофе с молоком?
— Да, и с сахаром.
— Тогда марш в ванную, мыть руки. И пошли на кухню, а Толя сейчас придёт, — Кира оглянулась в коридоре и поймала взгляд Погорелова, который рассматривал её точёную фигурку. — На завтрак омлет с томатами и зеленью, бекон, смузи. Вы всеядны?
— Да, — Погорелов помотал головой. — Но я не знаю, что такое смузи.
— Вот и познакомитесь, — снова рассмеялась девушка.
Погорелов заперся в ванной, ополоснул холодной водой раскрасневшееся лицо и несколько минут смотрел на себя в зеркало. Предложить такой девушке ему было однозначно нечего, кроме оплывшего после бессонной ночи лица, вечной занятости и отсутствия денег. А ещё была мама, и это всегда был последний гвоздь в крышке любых серьёзных намерений Сергея. Поэтому ему проще было придумать себе легенду, что ему никто не подходит, и поверить в неё самому.
В раздумьях Сергей открыл дверь из ванной и на пороге столкнулся с мрачным Чихалкой, который воткнул в него взгляд и стоял не двигаясь.
— Я чё-то не помню, чтобы с той заправки в мою ванную портал прорубили.
— Простите, Анатолий Петрович. У меня к вам несколько срочных вопросов, и на службе дали ваш адрес.
— Поссать можно?
Погорелов молча посторонился и едва успел вылететь из ванной комнаты, прежде чем Чихалка начал демонстративно раздеваться.
— Кира, вы простите, но я, наверное, не буду завтракать, — тихо сказал Сергей, появляясь на кухне.
— Это ещё почему? Боитесь смузи?
— Нет, я думаю, ваш брат будет не очень доволен.
— О как! — девушка развернулась к столу со сковородкой и стала со всех сторон, быстро мелькая лопаткой, поддевать разноцветный круг яичницы. — Чем же вы ему не угодили?
— Да я накосячил. Он ко мне тепло отнёсся, а я как дурак.
— Понятно. Спросили, откуда такая фамилия? — расплылась в улыбке девушка. — А всё просто. Мой брат азартен и любит спорить. Но не умеет проигрывать. Страшно злится. И друзья его проучили, — Кира разлила по чашкам ароматный кофе. — Так вот, они с ним поспорили, и он проиграл. А за это он должен был на полном серьёзе пойти и сменить вполне простую фамилию Сидоров на Чихалку, — она вздохнула. — Они потом признались, что пошутили, но Толя всё сделал по-настоящему.
— Ну, такое…
— Какое? — рявкнул от двери Анатолий. — Чё надо?
— Толя, это мой гость, — твёрдо сказала Кира. — Давайте завтракать. А потом все дела, иначе я опоздаю на работу.
Когда после молчаливого застолья Кира ушла, Сергей взглянул на пьющего кофе из большой чашки мужчину и проговорил:
— Анатолий, давай перестанем в детский сад играть. Ты вполне мог видеть убийцу, и теперь нужно его опознать.
— Надо повесткой вызывать, а не в дом переть.
— Это очень срочно, — вздохнул Сергей. — Пожалуйста, посмотри фото.
— Я чё-то не помню, чтобы мы на брудершафт пили и на ты переходили.
— Слушай, ты вроде нормальным мужиком показался, а у меня сейчас впечатление, что я со своей бывшей разговариваю, — вспылил Погорелов.
Чихалка посмотрел на него, постучал пальцами по столу и коротко крякнул:
— Показывай.
Приехав в управление, Сергей положил перед Кириллом одну из фотографий и проговорил:
— Вот этот мужчина тогда подходил к машине.
— Вот как раз он и ушёл через дорогу вглубь леса. Там какое-то садоводство рядом, но это иголка в стоге сена, — задумчиво проговорил Кирилл. — Ну что ж, будем искать.
Глава 11
Вечер пятницы прокрался в город вместе с усиливающимся ветром и ливнем, синоптики сегодня точно обещали где-то заплутавший шторм, и люди разбегались по домам, придерживая хлопающие полы мокрой одежды. Глаша, держа в руках чашку с чаем, присела на подоконник и долго смотрела на блестящие строчки фар на мокром асфальте, старалась отстраниться от самокопаний, а главное, от воспоминаний. Идея с переселением в жилой бокс управления навеяла на неё неясную тоску. Теперь, особенно в длинных пустых коридорах пока что малонаселённого здания, было всегда страшно. Сейчас в памяти Глафиры возились, пытаясь стать оформленными, какие-то обрывки мыслей, но она никак не могла понять, к чему они относятся.
— Глаша, — донеслось из соседнего помещения, — иди сюда.
Глафира слезла с подоконника в общей комнате, сунула ноги в шлёпки и пошла на зов Лисицыной. Анна Михайловна сидела за длинным столом, вся обложилась бумажками и смотрела на них замерев. Понять, что женщина что-то разглядывает, можно было, только проследив за движением глаз.