— Мне сказали к вам подойти, что вы улучшили изображение.
— Ага. Скажи, клёво? — довольный Игорь включил запись, и Глаша даже вздрогнула, потому что картинка вышла из тёмного марева и стала вполне объёмной.
Девушка словно заново пережила те моменты, и сейчас ей стало очень не по себе.
— Стоп! — вдруг сказала она. — Приблизить картинку сможете?
— Ну так, уже сложно что-либо лучше сделать. Но если милая дама согласится со мной попить пивка вечером, то это добавит вдохновения.
Глафира почувствовала, как пальцы молодого человека игриво пробежали по её спине, и застыла. Потом она повернула в его сторону голову и произнесла:
— Молодого человека, с которым я встречалась, убили, и он умирал у меня на руках. А за мной охотится маньяк. Ну что, не отпало желание встречаться?
— Ништяк! — с восхищением произнёс Игорь. — Мутим?!
За их спинами послышался вздох, и Кирилл похлопал Игоря по плечу.
— Игорёк, спасибо большое, ты уже сделал всё, что мог, так что дуй отсюда. Пропуск я тебе подписал.
— А кэш?
— Мы сразу договаривались, безнал, — сказал Кирилл. — Уже у тебя.
— Ладно, детка, — Игорь мазнул по Глаше масленым взглядом. — Увидимся.
Когда он ушёл, Глафира посмотрела на смеющегося Кирилла и спросила:
— Что это было?
— Глаша, он реально лучший в своей сфере, в остальном, видимо, отстал в развитии. Его манеру общения мало кто может терпеть, но кроме него никто не мог дать нам более или менее понятную картинку.
Но Глафира уже не слушала его, она видела, как к ней тянется рука, и на запястье вьётся какая-то неясная татуировка, но сейчас здесь чётко были видны две первые буквы и часть третьей.
— Я думаю, несложно догадаться, что здесь написано ЛАВР.
— Ты думаешь, это он? — нахмурился Кирилл.
— По крайней мере, это имя я слышу уже несколько раз внутри событий наших дел, и оно проскальзывает по всем трём последним. С Мишей беседовал какой-то Лавр, Веселова упоминала Лавра, ну и теперь.
— Я понял. Попробуем запустить распознавание по лицам, слабенько, конечно, видно, но что-нибудь выцепим, — Кирилл отошёл к своему столу и, взяв несколько листков, сказал: — Передай Анне Михайловне, это возможные совпадения по пациентам ПНИ и неопознанным.
Глафира задумчиво просмотрела списки и подняла глаза на Кирилла.
— А может, нам легче не пациентов вычислять, а как-то выявить врачей, которые могли их вести, и показать фотографии уже докторам?
— Глаша, ты гений! Точно.
Глафира вышла из кабинета, украдкой бросила взгляд на Кирилла и подумала о том, что всё случившиеся вчера, скорее всего, произошло под влиянием момента. А сейчас, когда здесь было полно народу, вся вчерашняя история как-то утратила романтическую окраску, и Глафира почувствовала себя даже как-то глупо.
Визгликов с Погореловым, выбравшись из многолюдного потока в метро, поспешили наверх из душного нутра подземки. Поднимаясь на эскалаторе, Визгликов сетовал:
— Серёжа, не осталось хороших людей. Никто не дал старому доброму Визгликову попользоваться транспортным средством.
— Ну ещё бы, — хохотнул Погорелов, — вы им в шесть утра звонили. Хорошо ещё, не послал никто.
— Ага, а когда они мне по ночам звонят с криками спасите-помогите? — Визгликов отвлёкся на телефон и, выслушав голосовое сообщение, воззрился на Сергея. — Вот! Понимают, что нельзя обижать простого следователя, потому что такие, как я, давно должны быть в Красной книге.
— Это в качестве животного или растения?
— Похохми мне тут. Машину прислали, у выхода стоит водила, ждёт, — Визгликов покривился и сказал. — С водилой не так удобно, но лучше так, чем вращаться в этом круговороте людей — того и гляди кошелёк сопрут.
Стеклянные двери с натугой открылись, выпустив из зёва метрополитена очередную партию людей, Стас скучающе оглядел оживлённую площадь, мазнул взглядом по сияющему краской и украшенному кольцами лимузину, выискивая автомобиль, который им должны были прислать.
— Визгликов Станислав Михайлович? — послышалось сбоку.
Стас смерил взглядом рослого юношу в дешёвом чёрном костюме, белой рубашке и тёмном, не в тон, галстуке.
— Вы водитель? — спросил Визгликов.
— Да, прошу вас, — сказал молодой человек, как-то странно взглянув на них с Погореловым, и сделал широкий жест.
Визгликов молча перевёл взгляд на припаркованный лимузин, потом снова на водителя и, немного сузив глаза и нехорошо улыбнувшись, покивал.
— Как зовут?
— Артём Архаров, — громко по-военному представился водитель.