— Понятно, Артём Архаров. Ладно, поехали, — вздохнул Визгликов и оглянулся на тихо посмеивающегося Погорелова. — Хорош ржать.
Водитель подскочил к дверце, чтобы открыть, но Стас только тихо процедил сквозь зубы:
— Мы сами. Иди за руль, — достал из кармана телефон и, набрав номер, проговорил:
— Да не надо с ходу оправдываться, я понял, что это шутка. Только и я теперь буду шутить, так что ты не обессудь, — Стас помолчал и добавил: — Ну, ты почему-то считаешь возможным мне звонить среди ночи бухой в дымину и требовать помощи. Ах, ты не помнишь? А ты вспомни, как весело ты провёл прошлую неделю, — сказал Стас и, сунув телефон в карман, полез на заднее сиденье лимузина.
— Да, на таком преступников хрен погоняешь, — оглядывая убранство салона, сказал Погорелов, залезая внутрь.
— Простите, — водитель оглянулся, — а вы из полиции?
— Следственный комитет, — важно заявил Погорелов.
— Круто. Я тоже хотел пойти.
— Что остановило? Карьерный рост в лимузиновой компании? — поинтересовался Стас.
— Жена. Ругается, говорит, только через её труп.
— Не, через её труп это в строго противоположную организацию, — вздохнул Визгликов, — организованной преступности. Военный?
— Так точно! Комиссован после ранения, — Артём пожал плечами. — Потом решил, что надо и мирной жизнью пожить, ребёнка хотим завести.
— Ну, тоже дело хорошее, — Визгликов помолчал и добавил: — Где-то я твою фамилию слышал.
— У меня дед в прокуратуре трудился, следователем. Правда, давно, но такой был, что многие о нём помнят.
— Точно, он же тоже Артём Архаров.
— Был, — проговорил водитель припарковываясь. — Деда похоронили в прошлом году.
— Хороший мужик был. Ладно, Артём, спасибо, мы вроде как приехали, — Визгликов помолчал и, покопавшись в кармане, достал оттуда мятую визитку. — Если что, ты звони, устроим тебя на нормальную работу. Не дело с такой фамилией баранку крутить и дверцы пьяным свадьбам открывать. Ты нас не жди, потрать остаток оплаченного времени на раздумья.
Покинув машину, Визгликов пошёл догонять ушедшего вперёд Погорелова, нечаянно столкнулся с мужчиной в красном шерстяном свитере, одетым явно не по погоде, и пошёл вперёд.
— Не жёстко ты с ним? — спросил Сергей.
— Нормально. Я его деда знал, он точно в гробу как веретено вертится.
— Что плохого в такой работе? — даже несколько обиженно сказал Погорелов.
— Ничего. Ничего хорошего для пацана, отучившегося семь лет в суворовском, прошедшего несколько горячих точек в разведывательной роте. Я вообще не понимаю, как он попал в водилы. Ладно бы на пенсии был. Фиг-то с ним, но у него данных для работы хоть отбавляй.
— Чё ты завёлся-то, Стас? — вдруг спросил Погорелов.
И Визгликов понял, что уже разговаривает на повышенных тонах.
— Не знаю, устал, наверное. За Польскую перепсиховал, за Латунина переживаю, про Марка я вообще ни хрена не понял. Но Кирилл прислал месседж, что его ребята что-то накопали.
— Вот хорошо, когда у тебя мамка — руководитель, — мечтательно произнёс Погорелов, — только вылупился на рабочем месте, а у тебя уже есть свои ребята.
— Ну, Погорелов, у тебя тоже есть свои положительные качества. Ноги натренированы, как у страуса.
— Спасибо, — Сергей скептически поджал губы. — Я помню, что у этих птичек мозг как-то мало весит.
— Не гунди, Серёга, пошли.
Возле проходной было небольшое столпотворение, несколько посетителей возмущались отвратительной работой старенького вахтёра и угрожали жалобами в администрацию. А когда дошла очередь Визгликова, ноздри Стаса уловили аромат коньяка, и он сразу понял, в чём дело.
— Что отмечали? — без обиняков спросил Стас у пожилого мужчины, который водил мутными глазами по бумаге и, не попадая в строчки, записывал данные посетителей.
— Митрич заходил. А это всегда праздник. Мы посидели, так сказать, чисто в терапевтических целях употребили, — вахтёр откинулся на спинку стула, икнул и сделал приглашающий жест. — Проходите.
— Серёга, иди охранника взбодри, — сказал Стас, проходя через турникет, — нехорошо деда сдавать, но этот деятель сейчас всех пропускать будет, а здесь всё-таки люди не на санаторно-курортном лечении. Бардак.
Довольно быстро получив записи с камер, Визгликов набрал Нинель Павловну:
— Там с причиной смерти дамы, на которую вы с Лисицыной выезжали, что-то ясно?
— Ну, так как я работаю патологоанатомом довольно давно, — медленно ответила заведующая моргом, — то мне и на месте было ясно, что причиной смерти послужил удар тупым предметом по голове.