Погорелов, подъехав к знакомому до боли входу в психиатрическую лечебницу, постоял на улице, поглядел на редких посетителей, являющихся в неприёмные часы, и, сверившись с ответом на запрос «Кто вёл Катин случай?», — вошёл в здание.
— Здравствуйте. Я к Хворостиной, — сказал он, предъявляя удостоверение.
— Добрый день. Не работает сегодня, — не поднимая глаз от книги, отозвалась вахтёрша.
— Я звонил, мне сказали, что она дежурная сегодня.
— Ну, может и так, только час назад она ушла, — женщина надела очки в тонкой пластиковой оправе и поводила взглядом по журналу. — Вот, я отметила: Хворостина вышла.
— Вы до сих пор так фиксируете режим работы врачей?
— Кто как — не знаю, а я да. У меня всё строго. Врачи, посетители, гости, — сухонькая старушка вздохнула и перевела цепкий взгляд на Погорелова. — Всегда на любой вопрос отвечу. Чтоб претензий ни у кого не возникало.
— Хорошо, но кто-то же её заменяет? Она же не могла бросить отделение в дежурство и уйти?
— Да, скорее всего, попросила Корейкину с соседнего, — махнула рукой пожилая дама.
— Ну, тогда я к Корейкиной.
Погорелов прошёл внутрь, нечаянно зацепился ногой за выбитую плитку и, схватившись для опоры за шаткую рекламную стойку, еле удержался от падения. Рассыпав несколько пачек рекламных буклетов, Сергей вздохнул, нагнулся и стал собирать прямоугольные листики, на которых светились радостью лица медсестёр и врачей, призывающие пациентов довериться опытным сиделкам. Погорелов рассовал карточки по местам, покосился на выделяющийся буклет, скоро прочёл название «Штопая сердца» и пошёл дальше.
— Здравствуйте, а когда вернётся на рабочее место доктор Хворостина? — спросил Сергей, подойдя к дородной жующей на ходу женщине, на криво висящем бейдже которой было написано Корейкина.
— Вы родственник? Сегодня неприёмный день, — на ходу плюнула она словами и поспешила дальше.
— Я из следственного комитета, — устало сказал Погорелов.
Женщина резко остановилась, глянула на него и, набрав номер, буркнула:
— Света, разбирайся сама, тут к тебе из СК пришли, — она сунула Погорелову трубку и шёпотом добавила, — Пожалуйста, недолго, у меня тяжёлые на обходе.
— Хорошо, — кивнул Погорелов. — Я сейчас запишу ваш номер, — сказал он Хворостиной, — и перезвоню. Будьте на связи.
Позвонив со своего номера, он несколько секунд слушал сбивчивые объяснения, потом резко перебил женщину и, назвав фамилию Кати, сказал:
— Мне нужны сведения по этой пациентке. Где вы сейчас находитесь, я подъеду.
Добравшись до нужного адреса, располагавшегося неподалёку за железнодорожными путями в окружении полоски леса, Сергей вошёл в старенькое, мрачневшее облупившимися кирпичными стенами здание. Пройдя по длинному коридору с рваным линолеумом на полу, он остановился перед новенькой дверью, за которой слышались певучие голоса и игра на пианино.
— Нотку выше, чуть выше, мои хорошие, — говорила невысокая рыженькая женщина и для усиления своих слов поднимала руки вверх. — Отлично, тянем, тянем. Вы к кому? — тихо спросила она, глянув на Сергея.
— К Хворостиной.
— Присядьте, она выбежала, ей кто-то позвонил.
— А что у вас здесь? Театральная студия? — оглядываясь, спросил Сергей.
— Да, это заслуга Светы Хворостиной. Это для наших пациентов. Есть такие, кто выписывается, живёт дома, но взаимодействовать с социумом не может. Наташа где-то раздобыла денег, мы выкупили полностью это здание, — гордо сказала женщина, — и теперь здесь делаем такой замечательный проект. Планируем студии, кабинеты психологической помощи, — улыбнулась она и снова отвлеклась на хор. — А теперь нотка вниз, словно упала.
Погорелов подождал минут десять, несколько раз набрал безответный номер Светланы и решил выйти на воздух: находиться в этом орущем пространстве он больше не мог. На улице хорошо припекало солнце, ветер приносил из ближайшего пролеска ароматы хвои, сладкие нотки каких-то цветов, и вокруг царило полное спокойствие. Сейчас Погорелов вспомнил о Кире и вдруг осознал, что в тот миг знакомства с девушкой, ему было точно так же хорошо, как сейчас. Краем глаза Сергей зацепил выбежавшую из лесополосы женщину, он встал навстречу, подумав, что это Светлана, но заметив слёзы и корчивший гримасы страха рот, быстро пошёл навстречу.