— Что планируют повстанцы? Они нападут на Уайт-Сити? Что вы собираетесь сделать с дочерью Мурано?
Я не могу выдать ему наши планы, иначе весь замысел окажется напрасным, война не будет остановлена. Как же сильно я хочу во всём ему сознаться.
— Подумай о том, что у нас было, — шепчу я и только сейчас замечаю, что мои слёзы смешиваются с его.
Шторм саркастически фыркает.
— Я только об этом и думаю! Ты одурачил меня.
— Мои чувства к тебе не были наигранными. Что я должен был сказать? Ты возненавидел бы меня, приставил бы мне нож к горлу. Я люблю тебя.
— Избавь меня от дальнейшей лжи. Я тебя ненавижу.
Его слова обрушиваются на меня как удары молота.
— Шторм, — шепчу я сквозь слёзы, желая, чтобы он меня поцеловал, простил меня, но он отворачивается.
— Исчезни, пока я тебя не убил. — Он отдёргивает руку от моей шеи, словно я ему противен, затем резко встаёт и отходит. — У тебя есть полчаса, потом я сообщу сенату о твоём разговоре с Джексом.
Тяжело дыша, я поднимаюсь на ноги и хватаюсь за шею.
— Пожалуйста, не делай этого! Они убьют Джекса и Хрома. Они же твои братья по оружию.
— Они предатели! — ревёт Шторм.
С головокружительной быстротой он снова подходит ко мне и прижимает меня своим телом к холодному оконному стеклу. Снова его рука лежит на моём горле.
Я ничего не скажу! Но он должен знать, что я люблю его, что мои чувства к нему настоящие. Они настолько сильные, что видеть, как ему больно, причиняет большую боль чем та, физическая боль, которую он причиняет мне.
Хватая ртом воздух, я говорю:
— А как на счёт всех других людей?
— Они мутанты, — злобно рычит Шторм.
— Они не мутанты. Ты не знаешь, что на самом деле происходит снаружи, и как режим всех нас дура… — его пальцы на моей шее сжимаются, мои глаза пульсируют от давления крови, угрожая выскочить через глазницы.
Череп вот-вот лопнет. Хрипя, я вцепляюсь пальцами ему в руку — он не ослабляет хватку.
— Перестань лгать и беги, пока можно! — Шторм снова отпускает меня, и я валюсь на колени.
Я делаю глубокий вдох. Кислород… Каждый вдох горит в моём горле, но пульсация в черепе становится слабее.
Кашляя, я подбираю планшет, на дисплее трещина. Вероятно, он больше не работает, но его всё равно надо забрать. Он не должен попасть в руки сената — возможно, они смогли бы что-нибудь найти, что совершенно точно не предназначено для их глаз. Хотя я всегда переписываю удалённые протоколы, рисковать не хочу.
В слепой панике я бросаюсь в спальню, собираю разбросанные костюмные брюки и белую рубашку и торопливо надеваю их, при этом постоянно вытирая глаза.
Шторм стоит в дверях со скрещенными на груди руками, обнажённый как бог — бог гнева — и не спускает с меня глаз. Его слёзы высохли, в глазах отражается чистая ненависть, грудные мышцы дёргаются. Надо убираться отсюда, пока он меня не убил.
Мне сложно осознать, что я покидаю Уайт-Сити, что я должен уйти от Шторма и каким-то образом выбраться через эту чёртову канализацию наружу. В Аутленд. В безопасность.
Я обуваюсь и сую планшет в свою докторскую сумку, которая всегда стоит наготове у входной двери, и поворачиваюсь к Шторму. Пришло время прощаться, только не похоже, что Шторм позволил бы мне поцеловать или обнять его. Он не отходил от меня ни на шаг, и тем не менее, успел надеть шорты.
— Я люблю тебя, — говорю я сквозь слёзы. Мою грудь словно пронзает раскалённое лезвие, от боли я едва могу дышать. — Я никогда не хотел причинить тебе боль, поверь мне!
— Вон! — его голос тихий, но в нём слышится угроза. Глаза сверкают. — Надеюсь, тебя сожрут крысы.
Я так много хочу ему объяснить, только теперь в этом нет смысла. Нельзя больше раздражать его, надо радоваться, что он меня отпускает.
Я разворачиваюсь, судорожно вздыхаю и выхожу из своей квартиры, зная, что больше никогда сюда не вернусь.
Из страха, что лифт может застрять, — хотя раньше такого не случалось, — я спускаюсь по лестнице, перепрыгивая сразу через две ступени. Поскольку после короткой ночи состояние моё не самое лучшее, много этажей спустя я достигаю подвала с ужасной колющей болью в боку. Поле ввода числового кода на стальной двери, которая открывает вход в подземку, расплывается у меня перед глазами. Сенат каждый день меняет набор цифр, хорошо, что в моей докторской сумке есть дешифратор кода. Я открываю сумку и достаю маленькое устройство, похожее на крошечный планшет.
Я снимаю с дешифратора чехол, через кабель подсоединяю его к панели ввода и запускаю. Не проходит и двух минут, как дверь отворяется, открывая чёрную глотку зловонного зверя. В нос ударяет запах гнили и сырости. Я уже был однажды там, но с сопровождающим. Меня вёл Джекс. Теперь я должен искать дорогу сам.