Я часто думал о том, чтобы сбежать из Уайт-Сити в Аутленд. Просто никогда не мог сделать последний шаг и знаю, почему: из-за Шторма. Потому что я отдал ему своё сердце.
Только теперь я рискую сильнее, чем когда-либо. Шторм безудержно проникает в мою жизнь. Кроме того, меня терзает совесть. Раньше мне было всё равно, что я делаю, потому что я ненавижу режим. Но я не ненавижу Шторма. Я лгу ему, я передаю его врагам информацию, полученную от него, и это причиняет мне боль. Надеюсь, он никогда не узнает правду.
Глава 2. Потеря доверия
Вернувшись из туалета в спальню, я осторожно сажусь на край кровати и смотрю на спящего Шторма. Он лежит на животе, одна рука под грудью, другая — на спине. И как он может спать так перекрутившись?
Его одежда разбросана по всему белому ковру. Единственное яркое цветовое пятно рядом с нами. Я люблю белый. Моя квартира выдержана в минималистском стиле. На самом деле, здесь уныло. В этой комнате только кровать и две прикроватные тумбочки. Даже гардеробная скрыта за белой раздвижной дверью.
В ногах кровати огромное панорамное окно с видом на ночной Уайт-Сити. Так кажется. На самом деле это экран, размером во всю стену. На нём я также могу смотреть фильмы или писать программы.
Я встаю перед экраном и делаю круговой жест. На экране сразу появляется меню, где я могу поменять фон. Сейчас мне больше хочется видеть природу.
Маленькая камера фиксирует движения моей руки и передаёт их на экран. Появляется гигантское звёздное небо, словно я уже не на Земле, а в космическом корабле.
В прошлом люди летали на Луну. Планировали даже полететь на Марс — тогда вмешалась война.
Если бы те бомбы не упали, где бы я был сейчас? Стал бы я, как теперь, врачом? Мне не было разрешено выбирать профессию, её выбрал за меня сенат на основе констелляции моих генов.
Иногда мне кажется, что в Уайт-Сити врачей больше, чем пациентов. Сейчас работы у меня не много, потому что к нам присылают Воинов лишь с мелкими ранениями. Я должен быть счастлив, что с тех пор как аутлендеры сами могут обеспечить себя чистой водой, они больше не пытаются проникнуть в город. Ещё несколько недель назад люди из Аутленда вели ожесточённые бои с нашими Воинами на границе города, где к земле прикреплён якорями купол, под которым мы живём. Он сдерживает излучение, которого уже почти не осталось, и аутлендеров.
Я немного горжусь собой, потому что этот мир — моя заслуга. Это я раздобыл ту недостающую часть для очистной установки, — один приятель был передо мной в долгу и не стал задавать вопросов, — так же, как и другие вещи, например, медикаменты, которые я передавал Хрому в тайных местах встреч. Поскольку он нёс дежурства у подземного озера, небольшие вещи мог переправлять наружу по водопроводной трубе или передавать Джексу через подземные ходы. С тех пор, как Хром тоже ушёл в Резур, я мало что сделал для повстанцев. Я рад, что время опасных дел прошло, но я остаюсь с ними на радиосвязи, что не менее щекотливо. Если радиосообщения перехватят и обнаружат источник, я покойник.
После исчезновения двух Воинов и их рабынь, всё в городе идёт кувырком. Сенат в смятении, шоу приостановлены на неопределённое время. Их трансляции могли бы дать мне возможность показать видео о жизни в Аутленде. Граждане Уайт-Сити и не догадываются, что режим их обманывает. Нет больше никакой опасной радиации, и люди в Аутленде вовсе не мутанты.
При помощи этого видео, которое снял лидер повстанцев Джулиус Куинн, я мог бы растормошить людей и настроить их против режима. Шоу транслируется по спутниковой связи, я мог бы вклиниться, но меры предосторожности были усилены, доступ зашифрован в несколько ступеней. Теперь я смогу получить доступ к экранам, только если влезу в главный компьютер под правительственным зданием. Но для этого мне нужен опытный Воин, который проведёт меня туда через канализацию. Предприятие чертовски рискованное, но теперь это не имеет значения. Я потерял последнее контактное лицо, Хром ушёл. А Шторма я попросить не могу. Он молод и предан, отдаёт свою жизнь за режим. Он тут же меня выдаст. Поэтому я работаю над программой, которая взламывает коды. Это может занять ещё несколько недель. С тех пор, как Шторм почти постоянно стоит у моего порога, я не могу этим заниматься. После заданий он даже не идёт в свою комнатушку, ему комфортно здесь. Кажется, он всегда знает, когда я не на смене.
Но по-другому, если бы я приходил к нему, было бы рискованно — вахтёр всегда записывает, кто входит и выходит из комнат Воинов.
Вздохнув, я снова сажусь рядом с ним на кровать. И всё же, когда он приходит ко мне, это тоже опасно — и для него, и для меня. Я не хочу привлекать внимание, не хочу, чтобы нашими отношениями заинтересовался сенат. С другой стороны, с ним приятно, и я наслаждаюсь каждой секундой, но позапрошлой ночью я едва не спалился. Джекс связался со мной через планшет по непрослушиваемой линии. Я закрылся с планшетом в ванной, в надежде, что Шторм не услышит. Это была чрезвычайная ситуация, Хром умирал, и я должен был объяснить, как отключить шаттл от спутникового навигатора, чтобы они смогли добраться до безопасного места. По-видимому, они взорвали фабрику, и Хром был тяжело ранен осколком. К счастью, его жизни больше ничто не угрожает.