— В Морском Дозоре служат и девушки? — спросил он у вице-адмирала, который всё это время следовал за ним.
— Конечно, сейчас на базе каждый десятый член состава девушка, — ответил Комил, немного напрягшись от такого вопроса.
— Она достаточно красивая, чтобы стать моей наложницей. Будет подарком самому себе, сделанным в честь этого путешествия.
— Пресвятой Эдмунт, младший лейтенант не может стать вашей наложницей без собственного согласия, тем более она совсем простая девушка, неужели вы не найдете себе кого-то более знатного, подходящего вам по статусу? — пытался выгородить Комил Маришу от участи очередной наложницы тенрьюбито.
— Я хочу именно эту! Доставить её на мой корабль сейчас же! — уже перешел на гневный крик Эдмунт, выбор которого кто-то посмел поставить под сомнения.
Мариша же, как и мы все, находилась под шоком и до сих пор не понимала всю ситуацию, в которой оказалась. Первым пришел в себя Никос, который встал из-за стола и тоже пытался уговорить знать передумать:
— Пресвятой Эдмунт… Понимаете, эта женщина уже замужем, — начал он нагло врать прямо в лицо знати, — Вы же не хотите, быть вторым после кого-то? Она вам и вправду, как и сказал, вице-адмирал не подходит. Уверен, что вы еще найдете дальше в пути себе кого-нибудь…
Прозвучал выстрел, пуля прошла через плечо Никоса. Он от неожиданного ранения упал на задницу и даже не вскрикнул от боли.
— Червь, ты смеешь говорить со мной, смотря прямо мне в глаза, стоя рядом со мной и даже не поклонившись?! Да я тебя сейчас же запытаю всеми возможными способами! — и тенрьюбито вновь навел свой пистолет на Никоса, желая провести еще выстрелы.
Дэвид и Мариша уже хотели сорваться и прикрыть товарища или даже покарать обидчика, но от этого могло стать только хуже, поэтому я придавил их тела воздухом. Научился этому приему, вспоминая Смокера, который своим дымом мог схватить кого-либо. А сам же в нереальной для себя скорости менял состав воздуха в пистоле знати. Откачивал кислород и закачивал углекислый газ. Без кислорода порох не должен зажечься и пистоль не выстрелит. Так и произошло. Оружие в руках знати просто щелкало, но не стреляло.
— *Щелк*, *щелк*, *щелк*. Почему ты не стреляешь?! — с этими словами он отбросил пистолет и повернулся в сторону своей свиты, — Меч мне! Живо!
Я думал, что Комил что-то с этим сделает, не позволит убивать дозорного прямо перед другими дозорными, но он лишь отвернул от этой сцены взгляд, шокируя меня своим поведением. Ещё ожидал и успокоения знати после провала с пистолетом, но тот наоборот стал более свирепым и теперь точно намеревался убить Никоса мечом в своих руках.
Он было уже намеревался отпустить меч на шею, всё еще неподвижно сидящему и зажимающему рану, Никосу, но тут прозвучал звук лопающегося стекла у скафандра тенрьюбито и его отбросило ударом моего кулака в стену. Сломал ли я ему сейчас шею или нет?
— Извините, рука что-то дрогнула, сам не знаю, как так получилось, — пытался я оправдаться в совершенном, пока дозорные и свита знати переводила взгляд с лежащего у стены тенрьюбито и обратно на меня.
— Тебе лучше сейчас просто сдаться, не оказывая сопротивления, — сказал вице-адмирал, как очнувшийся первым после случившегося.
— Я же говорю, что случайно получилось, рука сама дрогнула, неужели вы за это ещё и накажете?
— Ромео Эйглис, ложитесь на пол и ждите…
Чего там надо было мне ждать я не дослушал, сорвался на максимальной скорости к окну, так как понял, что мои дела сейчас будут ещё хуже, чем у Мариши и Никоса вместе взятых. В прыжке проламываю окно и вылетаю наружу. Уже в воздухе слышу какой-то странный звук позади себя и через секунду вижу в небе перед собой Комила, ещё через секунду лечу на землю от удара, которого даже не заметил. В полете понимаю, что Комил освоил, скорее всего, волю вооружения раз смог меня задеть. Удар об землю не нес никаких для меня повреждений, а вот приземление на меня вице-адмирала я почувствовал хорошо. Согнулся пополам и думал, что вылезут кишки из рта и другого отверстия. Комил, не давая мне и шанса прийти в себя, несколько раз ударил меня по лицу, тем самым вырубая.