- Что вы наделали?! – вскрикнула Чернова, отшатнувшись.
Труба снова взмыла вверх и опустилась на тело бедолаги. На этот раз куда-то в область лица. Неприятно хрустнули скулы и нижняя челюсть, скособочившись, отвисла. Мужчина с трубой, выпучив глаза, опять поднял свое оружие над головой и в третий раз опустил дубинку на голову бедолаги, который все никак не умирал. Правду говорят, что убить человека и просто и сложно одновременно. И этот удар пришелся снова по черепу. В стороны что-то брызнуло, но мужчина все еще остался жив. Наталья отвела взгляд. Ее замутило. Четвертый удар она лишь услышала, но вздрогнула сильнее, чем от первого. Человек захрипел и, наконец-то затих. Еще два гулких удара по черепу были скорее контрольными, чем необходимыми.
- Тихо! Тихо! – проговорил еще недавно споривший с Натальей бугай. – Все! Все!
Судя по звукам, он пытался успокоить разбушевавшегося мужика с трубой. Чернова с трудом обернулась. Укушенный лежал недвижимо. Из-под его изуродованной головы растекалась лужа противной кашицы из соплей, крови и мозгов. Девушку передернуло. К горлу подступил ком. В толпе кого-то вырвало. При виде изуродованного тела, из нее словно стержень вынули. Девушку накрыло беспроглядным мешком из апатии и обреченности. Вот так они тут все и подохнут. Не твари сожрут, так вот такие как этот зашибут…
- Зачем? - хриплым, не своим голосом выдавила она.
Хотя говорила Чернова тихо, но ее услышали все. В тамбуре сразу воцарилась тишина.
- Моя жена! – заблеял убийца, выходя из ступора. – Он бы нас всех поперекусал! Машенька… Она тут… Я должен был ее защитить!
Наталья не ответила, лишь снова сглотнула неприятный горький ком и с ненавистью поглядела на мужчину.
- Дай сюда, - протянула она руку, имея в виду трубу в лапах здоровяка.
Тот безропотно подчинился. Видать ее взгляд был настолько страшен в этот момент, что даже почти двухметровый мужчина из отдела снабжения побоялся с ней спорить. А может быть побоялся автомата, хотя в нем почти не было патронов.
- Если ее укусят, - холодно, чуть слышно, сквозь зубы процедила Чернова. – Ты лично разобьешь ей голову точно также… Или это сделаю я.
Толпа ахнула.
- Что?! – взревел мужик.
Труба свистнула, очертив круг перед самым лицом мужика.
- Что слышал! – прорычала Наталья. – Если ее укусят, ты лично разобьешь ей голову или я ей ее размажжу! – девушка выждала секунду, глядя в глаза убийце, который ошарашено посмотрел куда-то в сторону. - Что ж вы за твари-то такие?! – уже тише проговорила она, бросив трубу на пол. - Он же еще был жив!..
Девушка опустила голову и, вздохнув, никому ничего больше не сказав, двинулась в обратном направлении. Туда, откуда они пришли совсем недавно, спасаясь от огня и дыма.
***
Тем-но-та-а-а-а… Сон, как обычно, был сумбурным и мутным. Он оставлял после себя странные смешанные чувства, и не приносил ни спокойствия, ни отдыха. Он находился в странном темном месте. Как сюда попал, или как из него выбраться, не помнил и не знал. Вокруг было мрачно. Серые тени на границе тьмы и светлого кокона, в котором он находился, постоянно переплетались между собой и о чем-то шептали. Слов было не разобрать, но от них почему-то болела голова. Вроде бы во сне не чувствуешь боли, есть просто понимание, но сейчас он ее ощущал. Голова ломилась, словно какой-то мальчишка ковырялся в ней старой отверткой, в надежде наскрести что-то ценное, чем потом можно похвастаться перед сверстниками.
Тьма вокруг шуршала так, словно он находился на малюсеньком острове посреди океана, куда прибрежные волны накатывались со всех сторон безостановочно, постоянно. «Белый шум» заглушал все другие звуки, если они, конечно же, были. Так бывает, когда в голове повышается давление и кровь приливает к ушам.
Он висел в воздухе, словно лежа на невидимой кровати, будто был подвешен на нитях. Руки и ноги безвольно свешивались вниз под собственной тяжестью, голова запрокинулась назад. Он не мог пошевелиться и мог лишь смотреть куда-то вверх. Это ощущение, когда ты не можешь двинуться даже на миллиметр, было самым страшным.
- Ты здееесь, - прошуршал голос со всех сторон одновременно. – Я здеееесь… Мы здееееесь. Ты и я. Мыыыы… - голос, больше похожий на шепот, шуршал со всех сторон одновременно. – Мы вместе. Ты – это я. Я – это ты…
Николай поморщился. Чувство безвольности отступало. Пальцы правой руки начали слушаться первыми.
- Я с тобооооой, - продолжал шептать бестелесный, бесполый голос, принадлежащий женщине.