Через полгода формула «зато жив» стала заводить Влада с пол-оборота. Особенно после того как выяснилось, что грозная и невидимая штука, что оккупировала ущелье, завелась и на его катамаране. Да не просто завелась, а…
В тот день от нечего делать Влад отправился на другую оконечность острова, притулившегося к неприступным скалам. Если забраться подальше, перемахнув через слабое подобие холма, возникало впечатление, что ты на континенте. Стихал ветер, запах моря сменялся острым ароматом цветущих растений. В кустах бродили непуганые козы. Предоставленные сами себе, в отсутствии хищников, они быстро размножались. Дед за ними не следил, в отличие от кроликов, которых содержал в вольерах возле маленького домика, отстроенного своими руками.
- Не смотри, что они мягкие и пушистые, этим зверям только волю дай, - темными вечерами скрипел Дед, периодически забывая, что уже не одинок, - расплодятся и весь остров мне сожрут. Что я тогда делать буду? Мне б еще кошку… Или собаку, на худой конец… Всё ж люди – хоть поговорить можно… Однако, о чем это я? Ты ж теперь здесь. Грех жаловаться!
Влад опустился на колени перед бьющим из скалы источником. Его не мучила жажда, но он приник губами к ручью и пил, пил, до ломоты в скулах. В тот момент, когда привычная тоска на секунду отступила, в его голове отчетливо, словно вдруг включили монитор, зажглась картинка.
Он увидел Деда, опасливо ступающего на палубу катамарана «Дикий». Словно воочию Влад рассмотрел до малейших деталей и одежду непрошеного гостя – вплоть до круглой заплаты на рукаве, и обувь – до стоптанных подошв на ботинках.
Нахмурив брови, Влад сидел на коленях, глядя прямо перед собой, и внутренним взором отмечал, как по-хозяйски ведет себя старик, как придирчиво ощупывает поверхность стола в камбузе, как пробует на прочность койку, как любовно касается резной поверхности лавки. И это все несмотря на договоренность, что ноги его никогда не будет на «Диком»!
Не то, чтобы картинка вызвала во Владе бешенство, скорее недоумение: каким чертом Дед вздумал нарушить раз и навсегда установленное правило?
Всю обратную дорогу сквозь видимые траву и кусты проступало другое изображение, столь же реальное, как и первое. Он лицезрел старика со всех сторон сразу. И согбенную, как будто от чувства вины, спину и любопытный взгляд из-под седых бровей, придирчиво обшаривающий каждую мелочь. Не в силах отделаться от такой яркой картинки, Влад покрылся холодным потом. Все, кранты, его стали преследовать галлюцинации. И вдруг, прерывая его пресловутые пси-кванты, в голову ворвалась еще одна мысль.
«Убить, оставить», - то были не вопросы, а скорее размышления. Ниспадающая строка из предложенного на выбор меню. Словно кто-то, скрытый на катамаране, прикидывал варианты дальнейшего развития событий. Лениво так прикидывал. С позиции абсолютной силы.
Влад застал Деда на палубе – растерянного, лепечущего бестолковый бред. Незваный гость так и не смог ответить на прямо поставленный интеллигентный вопрос: «Какого х… хрена тот забыл на катамаране?» Что-то ему, видите ли, почудилось, вот и поспешил убедиться, что все в порядке – бормотал в оправдание Дед.
Той же душной ночью, лежа на палубе и ловя взглядом отблеск далеких звезд, Влад впервые почувствовал присутствие чужого на знакомом до последнего винта катамаране. Это непонятное что-то притронулось к его руке, ввергая тело в холодный озноб. Неприятным или угрожающим назвать касание капитан катамарана не мог. Нечто познавательное, почти «договоримся, брат», сформировалось в мозгу.
Влад поднялся, особо не суетясь, осмотрел все вокруг. Ничего и никого. Он пожал плечами, спустился в каюту, лег и заснул сразу, без сновидений.
- Ты умрешь, - в тысячный раз пообещал Дед, оставив надежду отговорить Влада от бегства. – Зачем нужно выбирать такой странный способ покончить с жизнью? Закинь веревку на крюк и вперед! Я похороню тебя. Появится у меня на острове могилка, будет с кем поговорить долгими вечерами. Ухаживать буду, оградку тебе оформлю…