Радист удивленно посмотрел на капитана:
— Не успеем. Двадцать миль и встречная волна.
— Знаю. Передай — через час. Это их ободрит.
Капитан спустился к себе в каюту. Он знал, что ходу до «Кайры» самое малое два часа — волна била в нос, сильно снижала скорость буксира. Лишь бы успеть до циклона. Сейчас они — циклон и судно — идут навстречу друг другу, и расстояние между ними стремительно сокращается. Когда сойдутся, «Посейдону» придется туго.
Капитан взял телефонную трубку, подождал, пока в рубке ответил вахтенный штурман.
— Позовите ко мне курсанта Чигринова, только не по трансляции.
— Будет исполнено, — ответили из рубки.
— И пусть принесут чаю, печенья и конфет.
В иллюминатор было видно, как иссиня-черными красками густело море; по небу неслись низкие тучи с фиолетово-красными подпалинами. Горизонт померк, и туда, в самую черноту, спешил «Посейдон». Буксир сильно качало — море уже начинало гулять. «Успеть бы», — снова подумал капитан.
Раздался стук в дверь.
— Да, да, — поспешно отозвался Алексей Петрович и неприятно поразился своей поспешности.
В дверях появился хмурый Славка.
— Проходи, проходи, — улыбнулся Алексей Петрович и снова поймал себя на том, что говорит заискивающе и, недовольный собою, внутренне одернул себя.
— По вашему приказанию прибыл, — доложил Славка.
— Вроде и не служил, а докладываешь как на боевом корабле, — пошутил Алексей Петрович.
Славка молча смотрел в угол, во всей фигуре его чувствовалось напряжение, он пытался скрыть это независимым видом. Мол, приказано матросу явиться к капитану, ои и явился.
Буфетчик внес поднос со свежим чаем, конфеты в вазочке, печенье, расставил все на столе.
— Что, так и будешь стоять? — спросил Алексей Петрович и подумал: «А вымахал-то. Выше меня, пожалуй».
Славка присел на краешек дивана.
Прежде он много раз бывал в этой каюте, когда отец возвращался из рейса, и они втроем, мать, Юрка и он, встречали его. Пока отец оформлял судовые бумаги, пока уходил то в рубку, то на палубу, они дожидались его, чтобы всем вместе сесть за стол. Они знали, что отец еще не скоро попадет домой, поэтому ужинали у него в каюте. Мать приносила что-нибудь домашнее, чаще всего пельмени. А он угощал их фруктами, припасеннымм где-нибудь в южном порту.Теперь каюта казалась чужой.
Алексей Петрович разлил чай по стаканам.
— Держи в руках — выплеснет, — посоветовал он, когда стакан поехал по столу. — Ну как, привыкаешь?
— Все задают мне этот вопрос, — усмехнулся Славка. — До чего однообразно думают люди.
Алексей Петрович посмотрел на сына, но на выпад решил не отвечать.
— Шторм надвигается. Не робеешь?
Славка пожал плечами: мол, подумаешь.
— В общем-то, конечно: ничего страшного. Обычное дело для моряка. Практика у тебя здесь будет хорошая, зря время не пропадет.
Славка молчал.
— Что случилось? — спросил отец, увидев забинтованный палец.
— Да так.
— Может, тебя из боцманской команды перевести в рубку, рулевым?
Славка впервые поднял глаза на отца и покачал головой:
— Нет, не хочу.
— Работать на палубе в шторм нужна сноровка, — пояснил Алексей Петрович. — Да и боцман у нас с характером.
— Нет, не надо, — повторил Славка.
— Ну не надо так не надо.
Втайне Алексей Петрович был доволен, что сын не ищет места полегче.
— Пей чай. Конфеты твои любимые.
По губам Славки скользнула усмешка.
— Не мои — Юркины.
Алексей Петрович порозовел. Как это он забыл, кто из них любит карамельки! Конечно же, Юркины, он — сластена.
— Как он там? — спросил Алексей Петрович. — Балуется, нет? Учителя жалуются?
— Балуется. — Славка потеплел. Но он тут же спохватился и холодно добавил: — Но учителя не жалуются.
— Держишь в руках?
— Мама держит, — сказал Славка.
Наступило молчание. От вибрации корпуса звякала ложечка в стакане.
— Как она? — тихо спросил Алексей Петрович.
— Она работает в порту, — с вызовом ответил Славка, давая понять, что отец мог бы позвонить в диспетчерскую и справиться обо всем сам.
Без стука вошла Анна Сергеевна. Увидев Славку, остановилась в дверях.
Наступила неловкая заминка.
— Я пойду. — Славка встал с дивана. Лицо его побледнело.
— Попей чаю.
— Что вы, товарищ капитан! К вам пришли...
— Иди, — процедил Алексей Петрович.
Отвернувшись к иллюминатору, он принялся нервно разминать сигарету. Анна Сергеевна подошла к нему и положила руку на плечо.
— Не расстраивайся.
— Разговор не получился. — Алексей Петрович щелкнул зажигалкой и прикурил. — Хамит.