Одна из посетительниц, высокая, выше двух метров, коротко стриженая крашеная блондинка, сухая, как щепа для розжига костра, одета была в две полоски плотной ткани, окрашенной в металлик-золото. Та полоска, что пониже, служила юбкой-мини, не прикрывавшей бедер даже до середины. Вторая полоска, что повыше, прижимала мелкую невнятицу грудей к торсу. Плечи, руки, пресс, щиколотки и бедра на две трети прекрасно послужили бы экспонатами на выставке бодибилдинга. Мышцы, резко очерченные, вызывающие, дерзкие, а еще квадратики пресса, мускулистый треугольник-от-плеч-к-шее словно бы кричали невидимому наблюдателю: «Я – сильнее мужчины. Любого мужчины!» Видимо, для того чтобы никто не перепутал ее с мужчиной, бодибилдерша декорировала уши громадными латунными клипсами в форме «венериных зеркалец». Грубый неравномерный загар, кое-где отдающий медянистой краснотой. Лет сорок… если угнетающие занятия спортом не состарили ее раньше естественного срока. Впрочем, вот как определить возраст, если шея и лицо – сплошь в подтяжках? По кистям и ладоням? Современная косметическая хирургия и с ними знает, что делать…
Ее собеседница во всем, казалось, являла полную противоположность. Школьница нестарших классов с грудью порнозвезды. Бог весть, чем вскармливала ее мама, возможно антиматерией, – столь худенькой она выросла. Не женщина, а набор проволочек… На голове стрижка «черный пожар» и беретик цвета металлик-серебро. Черные шортики из настоящего бархата, привезенного с самой Земли, топик из того же черного бархата. Два массивных серебряных браслета на руках и еще два – на ногах, точно кольца драгоценных кандалов, разорванных когда-то, но милых сердцу. Кожа белее целибатной вставки, аж немного просвечивает. На лице совершенно детская улыбка. На шее – широкий, тесно облегающий обруч с черненой надписью: «Я тебя укушу». Сколько ей лет? Тайна сия велика есть. Впрочем, уверенность в движениях выдает такой опыт, такую изощренность, словно девочка-женщина распрощалась с собственной невинностью, отрезав ей голову.
На Марсе всегда не хватало тепла. Точнее, денег на отопление всегда оказывалось намного меньше, чем надо. Все, кроме немногочисленной элиты, жили в одном из трех режимов: прохладно/холодно/умираю от мороза. Марсианский дресс-код предполагал укутывание во всех его мыслимых видах и сортах, включая укутывание в пиджаки с электрообогревом. Но две посетительницы галереи нагло щеголяли полунаготой. «Мы – триумф воли! – сообщали их тела. – Мы – красота и дерзость, господствующие над глупой физиологией».
Прозрачный купол открывал двум женщинам вид на марсианскую пустыню – ржавую, изъеденную ветрами, расточенную трещинами во всех направлениях, объявившую на три недели вперед гладиаторские бои песчаных бурь. Пески бесновались в низинах, а на голых холмах болтами бесчисленных антенн косо крепилось тусклое небо. Белый маячок солнца едва пробивал бурую копоть небосвода, неровно вспоротую серпиком Фобоса.
Спутницы держались за руки.
– Береги себя, Эм. Как знать, возможно, ты их недооцениваешь, – произнесла брюнетка, повернувшись к собеседнице и легонько приобняв ее.
– Я? Аглая… прости, я помню, что ты не любишь своего полного имени… Ла, милая, лунное дитя, ты ведь любишь подарки?
В ответ раздалось негромкое мяуканье.
– Красивые, дорогие подарки, Ла?
Мяуканье сделалось громче.
– Так вот, насчет подарков у нас с тобой три варианта. Вариант первый: я никуда не иду, ничем не рискую, хотя, признаться, ну какой риск с этими жалкими идиотами? Самцы же… В этом случае у меня еще довольно долго не будет достаточно средств для того, чтобы сделать тебе достойный подарок. Во втором варианте – это если я просто немного поработаю и получу за это много денег – подарок появится сейчас же, как только я вернусь. Ну а в третьем случае…
– Это если ты их всех там загрызешь, милая Эм, и заберешь всю их добычу себе… – промурлыкали шортики-и-беретик.
– Ты отлично понимаешь меня, моя радость… В третьем случае подарков будет много и сыпаться с неба они будут долго. Что скажешь, милая?
Ла крепко обняла бедра спутницы, поцеловала её в живот и ответила:
– Ты – моя госпожа, Марго. Никогда и никому я не хотела бы принадлежать, кроме тебя… Ты – лучшее изо всего, что когда-либо случалось в моей жизни. Я – твое имущество. Владей мною, могущественная госпожа.
Бодибилдерша с восторгом подбросила ее в воздух.
4
– Послушай, милая… я ведь не просто так рассказал тебе об этом деле. Ты девочка ловкая, смышленая, ты ведь уже поняла, что мне понадобится не доход с продажи, а сами вещи, которые мы добудем из бункера… притом я уверен, что без хабара не останемся. Мне потребуется твоя помощь, и в накладе ты не останешься. Как ты понимаешь, весь риск на мне.