Зал был переполнен, и я узнала почти в каждом из присутствующих своих сокурсников по Академии. Я также узнала нескольких официантов и двух участников кавер-группы, в настоящее время выступающей на сцене, как нынешних или бывших учеников Саутсайд-Хай.
Мари крепко схватила меня за руку и потащила к бару. — Говори что угодно об этом городе, — прокричала она сквозь музыку, — но тот факт, что возраст употребления алкоголя в черте города составляет восемнадцать лет, довольно удивителен.
— Это позволяет нам оставаться самодовольными, — крикнула я ей в ответ, хотя полностью планировала воспользоваться слабыми законами о выпивке, будучи вынужденной веселиться со своими одноклассниками.
Мы подошли к бару, и Мари потребовалось ровно пятнадцать секунд, чтобы привлечь к себе очень заинтересованные взгляды девушки, работавшей с нашей стороны. У нее сразу же нашлось что-нибудь фруктовое для Мари, и вскоре после этого она передала мне джин с тоником, который я заказала, потому что это был любимый напиток Дома.
Я повернулась, чтобы прислониться к стойке бара, оглядывая зал и мгновенно определяя местонахождение Наследников, потому что лучшую VIP-кабинку было легко определить.
Это была старая частная смотровая площадка, выступавшая из стены чуть ниже балкона и чуть левее сцены. Широкий плюшевый диванчик для двоих и еще одно вместительное кресло окружали низкий столик, заваленный бутылками спиртного.
Трое моих подопечных сидели вокруг стола - Зак и Ной на диванчике, а Беннетт на своем одиноком троне - лениво потягивая из хрустальных бокалов и наблюдая за празднеством внизу без особого интереса. Все они были одеты в искусно сшитые костюмы на заказ, и, очевидно, решили сегодня вечером расслабиться, потому что ни один из них не надел галстука, оставив вместо этого несколько расстегнутых пуговиц на рубашке.
— Фу, к черту это место. К черту все, — невнятно произнес голос поблизости, отвлекая мое внимание от моих бывших лучших друзей.
Анна Лэнгфорд сидела на высоком табурете в углу бара, брючный костюм блестел блестками так что ослеплял взгляд, я присмотрелась повнимательней… и она очень пьяная. Ее темно-рыжие волосы выбились из того, что, вероятно, когда-то было очень гладким хвостом, и сегодня вечером она уже размазала тушь. Она покосилась на свой напиток, как будто он чертовски смущал ее.
— Привет, Лэнгфорд, — сказала я, направляясь к ней из чистого любопытства. — Что за ванна с выпивкой?
Она подняла глаза, снова прищурившись, как будто пыталась понять, кто я такая, а затем рассмеялась. — Идеально! Как раз тот человек, который мне сейчас нужен. — Она жестом подозвала меня ближе. — Мои гребаные родители думают, что мне нужна коррекция курса в моей личной жизни. — Она подняла руки, чтобы изобразить несколько воздушных ковычек, но бросила это занятие, когда ее стул начал шататься. — Они хотят заключить для меня брачный контракт, как будто это гребаный каменный век. И гребаный Чед есть в их списке.
— О Боже! — воскликнула я, по-настоящему ужаснувшись.
— Я знаю! Видишь, я знала, что ты поймешь. — Она удрученно вздохнула, и я не винила ее. Ханна не была моей подругой, но она оставила меня в покое, никогда не ввязываясь в дерьмо, которое сотворили со мной ее друзья, так что в моем понимании с ней было все в порядке.
По крайней мере, она не заслуживала подчинения Чеду.
Я наклонилась и заговорщически прошептала: — Ты хочешь, чтобы я убила его для тебя?
Она оживилась. — Ты можешь это сделать?
Мари, должно быть, услышала нас, потому что вступила в разговор. — Нет, ради любви к Богу, она шутит, Лэнгфорд. Соберись!
— А что? — Невинно спросила я.
Ханна икнула, все еще выглядя угрюмой, и указала на меня дрожащим пальцем. — Эй, Миллер. Тебе нужно быть осторожной сегодня вечером. Девчонки плетут заговор. Будь начеку.
Не совсем откровение, но я оценила ее усилия. — Спасибо, Лэнгфорд. Ты, э-э... успокойся, ладно?
Она кивнула, отмахиваясь от нас. Мы с Мари отошли дальше по барной стойке, устраиваясь так, чтобы наблюдать за группой. Мы тоже подоспели как раз вовремя, потому что знакомое лицо только что выскочило на сцену для приглашенного выступления.
Мари ахнула. — Это...?
Я ухмыльнулась. — Ага.
Заиграли вступительные ноты песни — Dancing's Not a Crime группы Panic at the Disco, и Макс начал напевать текст в микрофон, его ровный голос по диапазону соперничал с голосом самого Брендона Ури.