— Макс! — прошипела Мари. — ¡Cállate la boca!
Я застонала и начала трудный процесс подняться на ноги. Я была не в настроении для очередной ссоры, но будь я проклята, если позволю кому-нибудь из них тронуть хотя бы волос на голове Макса.
Зак шагнул вперед с дикой улыбкой на лице, но Беннетт выставил руку, останавливая его продвижение. — Вон. Все вы. — Он посмотрел на Мари, вероятно, потому, что она была единственной из нас, кто подчинялся его приказам. — Проследи, чтобы ей оказали медицинскую помощь. Покрой это, если необходимо, и мы позаботимся о том, чтобы тебе возместили расходы .
Мари кивнула, вскакивая на ноги и пытаясь поддержать меня.
— Мне не нужна твоя благотворительность, — прошипела я Беннетту, потому что сейчас была в ужасном настроении.
Макс бросился ко мне с другой стороны, и мы втроем направились к двери. На пороге я бросила последний взгляд назад, в комнату. Беннетт и Зак теперь совещались, склонив головы друг к другу и перешептываясь, осматривая беспорядок, но Ной повернулся, чтобы посмотреть, как мы уходим.
Его голубые глаза встретились с моими, и в них за темной оправой скрывалось разочарование. Я покачала головой и отвернулась, прежде чем он успел заметить, как я тоже была разочарована в них.
В течение следующей недели я выздоравливала дома. Я быстро справлялась со всеми уроками, и мои профессора (в том числе преподаватель технических наук Ной Харгрейвз) и мой тренер Джанет с пониманием отнеслись к моему тяжелому положению, когда мне пришлось лечить сотрясение мозга, полученное при падении с лестницы в квартире моей семьи.
Дом нанял того же медика, который осматривал мои раны в ту ночь, когда я вплыла в его жизнь на куске дерева, - друга и товарища по Тени, - чтобы тот подлатал меня во второй раз. Я не была особо рада, что мне снова проломили череп, но я бы солгала, если бы сказала, что мне не нравилось проводить свободное время, ничего не делая, кроме как валяться без дела и быть обожаемой Лорой.
Мари позвонила Максу на телефон в середине недели, чтобы сообщить мне, что по Академии поползли слухи относительно моего отсутствия и Донавана. Все определенно слышали, за что он якобы заплатил деньги в ту ночь на вечеринке, но поскольку в настоящее время он лежал в больнице после травм, полученных в - автомобильной аварии, рабочей теорией было то, что - горячий кузен Саутсайда прискакал, чтобы спасти положение. Мари поддержала эту версию, хотя ей было не до того, чтобы наслаждаться своим моментом под солнцем в качестве человека, обладающего внутренней информацией обо всем этом деле.
— Джодер, люди не перестанут говорить со мной, — пожаловалась она в динамик телефона Макса. — Мне нужно, чтобы ты вернулся сюда и отпугнул их своим невозмутимым лицом сучки.
— Я вернусь к занятиям в понедельник, — ответила я, свернувшись калачиком на диване под старым вязаным одеялом и потягивая коктейль, который только что протянула мне Лора. — Я только начала переставать чувствовать, что кто-то словно вонзает нож мне в череп.
— Прекрасно, — фыркнула она, и я услышала, как ее каблуки цокают по коридору Холивэлл-Холла, пока она говорила. — По крайней мере, купи поскорее свой новый телефон. Не то чтобы мне не нравилось разговаривать с Максом, чтобы достучаться до тебя.
— Я вернусь к тебе, детка, — промурлыкал Макс в трубку.
— Макс, — игриво упрекнула она. — Веди себя прилично, любовь моя.
— Серьезно, — сказала я, пиная его босой ногой в то место, где он сидел на кофейном столике со своей ухмылкой чеширского кота. — Подержи это у себя в штанах пять секунд.
Мы попрощались с Мари, а затем Макс переместился на диван, нежно положив мою голову к себе на колени, чтобы он мог помассировать мои ноющие виски, как святой брат, которым он и был.
— Итак, — небрежно сказал он после нескольких минут молчания. — Мы собираемся поговорить о том, что те три придурка, с которыми ты раньше была лучшими друзьями, все одержимы тобой?
— Что? — Я попыталась сесть, но он все еще держал меня. — Ты не в своем уме. Ты же слышал, что они мне сказали.
— Да, и я не говорил, что они не полные придурки, — ответил он. — Но Ферреро ни с кем больше в тот вечер не танцевал. Харгрейвз хотел разбить мне лицо за то, что я прикасался к тебе. Спенсер постоянно наблюдает за тобой. Они все так на тебя смотрят. Это напряженно.
Ну, да. Сильная неприязнь. Сильное раздражение. Сильное снисхождение. — Ты под кайфом.
Он усмехнулся. — Я не говорю, что они не хотят, чтобы ты ушла из этой школы. Ты - дикая карта. Ты нарушаешь порядок - нарушаешь их равновесие. Но ты также девушка, с которой они были лучшими друзьями одиннадцать лет. Возможно, это сводит их с ума так же сильно, как и тебя, только они понятия не имеют, почему.