Раскланявшись, я отступаю к боковому выходу, но под сценой оказываюсь в окружении многочисленных незнакомых девчонок и парней. Они забрасывают меня вопросами о случившемся со мной несчастье, об интересах, о самочувствии и планах на будущее. Что ж.
Я собираюсь воспользоваться выигранными курсами и через год поступить на бюджет.
Я собираюсь и дальше быть счастливой.
Я собираюсь изменить к лучшему весь этот чертов мир!
По просьбе ребят неловко шевелю поврежденными пальцами, позирую перед фотокамерами с дипломом и сертификатом и наконец прорываюсь обратно к своему граффити.
На удивление, тут никого нет, и я, замерев, ошалело любуюсь вышедшим из-под моей руки шедевром — одухотворенным, неземным профилем Спирита и белым голубем на его фоне. Они — словно единая сущность, поочередно выходящая на передний план, словно лучшая часть меня, словно моя персональная сказка, по фантастическому стечению обстоятельств ставшая явью. Осторожно бросаю взгляд на соседние граффити и не без удовольствия признаю: моя работа и вправду лучшая и, что бы там ни тявкал уязвленный бездарь Шарк, победила я совершенно заслуженно.
— Друг, говоришь? Этот ушлепок — твой друг? — Запах парфюма с нотками плесени ударяет в нос, и передо мной вырастает тот самый бездарь — жалкий, вспотевший и ни капельки не красивый.
— Помяни нечисть… — бурчу я и пытаюсь его обойти, но он угрожающе склоняется надо мной и выплевывает:
— Окей. Если ты настаиваешь на этой версии, тогда ответь: вы специально унизили меня и теперь типа счастливы?
— Берем пример с тебя! — я все еще не понимаю, что за бред он несет, но изо всех сил держу марку. — Что, Шарк, понял, наконец, что такое настоящее публичное унижение?
— Радуйся, пока можешь, — мерзко ухмыляется он и нервно смахивает рыжие патлы со лба и подбитого глаза. — Потому что скоро будешь горько плакать.
— Угрожаешь? — я вскидываюсь, и Шарк картинно отшатывается:
— Да незачем мне о тебя мараться, тупая сопля. Твой упырь никогда не допрыгнет до моего уровня, вот и старается задеть — любыми доступными способами. Через тебя он ко мне подобрался, не дал победить и выставил перед отцом полным идиотом. Без него ты бы и в десятку не вошла. Но больше ты ему не нужна, и он точно тебя бросит. Поняла, калека?
Я готова налететь на него с кулаками, выбить всю дурь и заставить извиниться, но обиду и злость пересиливает лютое любопытство — он явно имеет в виду Спирита и, кажется, их неприязнь взаимна. Голова гудит от сомнений и нестыковок, но расспрашивать о Спирите Шарка — идея как будто бы не из лучших…
— Андрей, как не стыдно! Прекрати оскорблять девочку! — к нам приближается ослепительно красивая брюнетка в бордовом деловом костюме, и я в ступоре пялюсь на ее точеные, до нехватки воздуха прекрасные черты. Я узнаю и ее — это богатая и успешная мачеха Шарка. Но ее тихий голос, напряженные плечи и затаенная боль в зеленых глазах вынуждают меня сочувственно отвести взгляд.
Она шутливо грозит Шарку пальцем, тепло ему улыбается, и душещипательная история про подлую любовницу отца и разрушенную ею семью рассыпается в пыль. Впрочем, судя по отсутствующему виду, Шарку пофиг — он давно забыл свои сказочки. Этот пропащий, насквозь прогнивший субъект наверняка наврал мне и про Спирита. Грош цена его ядовитым словам.
— Поздравляю вас, Варвара! Примите небольшой презент от моего салона! — дама вручает мне коробочку с брошью ручной работы и золотистую визитку с вензелями. — Буду рада, если заглянете к нам.
— Спасибо! — я прижимаю к груди подарки и рамку с дипломом и, подняв с асфальта свой пыльный рюкзак, сбегаю из ВИП-зоны.
***
За полосатой ленточкой я тут же попадаю в душные объятия папы и Анны — они наперебой хвалят меня, гладят по голове, с умилением треплют за щеки. Но папа, в очередной раз притянув меня к себе, коротко шепчет:
— Юш, нам очень нужно поговорить.
Он напуган и деморализован от открытия, что я, оказывается, помню свою непутевую мать, но мне не интересны ни ее личность, ни мотивы, ни причины их с папой расставания. Сейчас меня волнует лишь отсутствие Спирита и тот бред, что в приступе злобы наплел о нем Шарк.
Пожалуй, прояснить ситуацию может только Лиза, и я, многообещающе кивнув папе, выворачиваюсь из родительских объятий и подскакиваю к ней.
— Видела грустные рожи Фантома и Шарка? Я заявилась на конкурс только ради того, чтобы поставить их на место и на это посмотреть! — я хватаю ее за рукав и тащу к освободившейся в паре метров скамейке, но Лиза стряхивает мои пальцы и раздраженно шипит: