— Разберусь с тобой и без посторонней помощи, — широко улыбаюсь я и, снова уловив замешательство Шарка, встаю на цыпочки и доверительно сообщаю ему на ухо: — Прежде чем чему-то меня учить, научись уважать других и проигрывать достойно.
Шарк отшатывается, бледнеет и скрипит зубами, но из глубины особняка доносится ровный, приятный голос:
— Андрюш, это срочно. Пожалуйста, поторопись — поставщики готовы ждать только до обеда! — и он, так и не придумав ничего остроумного, освобождает для меня путь и прячется в машине.
Сосчитав до десяти, робко просачиваюсь в салон, но звон колокольчика сразу привлекает ко мне внимание владелицы.
Карина, облаченная в элегантное, дорогое и жутко неудобное платье, радушно меня приветствует и, коротко озвучив пожелания к оформлению, проводит для меня экскурсию по пустым, пахнущим побелкой залам и коридорам.
Оказывается, ей нужны парящие птицы и голубые небеса, и с их изображением точно не возникнет проблем.
Достаю из рюкзака скетчбук и демонстрирую наброски, сделанные накануне Анной по моему точному описанию. Карина многословно восторгается ими и полностью одобряет мой замысел. Она ведет себя подчеркнуто вежливо и дружелюбно, но на нее отчего-то неловко смотреть, и, в то же время, тянет разглядывать исподтишка. С ней не так абсолютно все: чересчур пухлые губы и огромные глаза, тонкая талия, густые, блестящие локоны, пышные бедра и выдающийся бюст. Она нехило напоминает Джессику Рэббит из древнего американского фильма, и я, краснея, отвожу взгляд.
— Варя, мы же управимся до конца июля? — уточняет она и, тяжко вздохнув, возвращает мне скетчбук. — Ты очень талантливая. Пожалуйста, не держи на Андрея зла. Когда-нибудь он обязательно осознает, что такое поведение недопустимо, что мы в ответе за тех…
Она замолкает, глубоко о чем-то задумывается и забывает продолжить фразу, но я ощущаю до головокружения яркое дежавю и вынужденно опираюсь на стойку ресепшена. Эти слова говорил мне Спирит… ну, или я сама вложила их ему в уста. Как бы там ни было, в исполнении роскошной мачехи Шарка они звучат чужеродно и странно. Ей ли грустить — эта молодая, успешная дама может легко встать в один ряд с признанными красавицами мировых подиумов и Голливуда и играючи всех затмить. Природа никого не одаривает настолько щедро, и такие идеальные существа не возникают из случайного набора генов. Мы видим их только на экранах и на страницах глянца — доведенных до совершенства мастерством гримера, пластической хирургией или компьютерной графикой, и за всеми этими манипуляциями неизменно стоит человеческий разум.
Карина ждет моей реакции на сказанное про Шарка, и в изумрудно-зеленых глазах тлеет хорошо мне знакомая, неизбывная боль…
Я уже видела ее таких же бездонных глазах, но другого цвета… И душу заливает крутым кипятком.
Этого не может быть, потому что не может быть никогда!
«Красотка…» — эхом проносится в голове, и я, перекрикивая нарастающий гул в ушах, выпаливаю:
— Как давно вы здесь?
Карина напрягается, на лицо ложится еле заметная тень, но в следующее мгновение она вежливо поясняет:
— Да, я переехала сюда три года назад. Видишь ли, я это не афиширую. Тебе Андрей рассказал?
Меня подхватывает поток нерушимой уверенности, внезапно вспыхнувшей надежды, мощнейшей эйфории и неуемного азарта. Волшебство настолько близко, что я улавливаю его шестым чувством и почти отрываюсь от пола. И возможность ошибиться, опозориться и прослыть ненормальной больше меня не страшит.
— Я не о том. Как давно вас призвали? — не отстаю я; Карина пятится до тех пор, пока не упирается спиной в стену, обхватывает ладонями худые плечи и дрожит:
— Кто посвятил в это тебя? Неужели есть и другие подобные мне… л-люди?
— Есть, — я сбавляю обороты, сконфуженно верчу в руках блокнот и глухо бубню: — У меня бабушка плотно занималась этим вопросом. У нее даже была стройная теория на сей счет… Вы его все еще любите?
— Отца Андрюши? — переспрашивает Карина, и тут же прикусывает губу.
— Нет, вашего парня…
— Люблю ли я его?.. — сбивчиво шепчет она. — Я призвана его любить, утешать и быть с ним и в горе, и в радости. У нас одна на двоих душа. Когда-то мы были счастливы, но он решил по-другому. А что могу я? Наблюдать за ним на расстоянии, не имея возможности подойти. Это тяжело. Тяжело… Я решила исчезнуть, уехать как можно дальше и просто жить. Взяла за основу его прошлое и придумала себе правдоподобную легенду. Теперь у меня есть заботливый, любящий муж, богатство и собственное дело. А еще есть тоска. Такая тоска…