Бородач улыбнулся и молча вынул из кармана перочинный нож.
— Порежьте колбаски, ветчину, рыбку, а я мигом схлопочу у проводника стаканчики.
Он вышел и принес четыре стакана. Разлил водку всем, протянул стакан человеку в пенсне.
— Персонально умоляю. Нельзя отставать от компании. Один глоток за моего друга-ленинградца. Золотой человек! За наше знакомство, товарищи.
Он сунул в руки очкарика стакан и стал чокаться со всеми.
— До дна, ребята!
Молодой запросто опрокинул стакан и не поморщился, бородач опорожнил посудину несколькими степенными глотками, а очкарик завилял плечами, зажал нос пальцами левой руки, отхлебнул водку как чай, откашлялся, поставил стакан на столик.
— Извините, — сказал он стыдливо. — Без сахару не могу. Может, найдется пару кусочков?
— Сахар? — удивился круглолицый и откровенно рассмеялся. — Чудак-человек! Первый раз слышу, чтобы водку с сахаром пили.
— У меня есть, — откликнулся бородач, достал из портфеля пачку пиленого сахару.
Очкарик положил несколько кусков в стакан, размешал и стал пить, потягивая как мед.
— Благодарю вас! Нектар!
Он выпил все до капли и облизал губы.
— Зачем же портить водку? — сказал молодой.
— Пускай! — добродушно махнул рукой круглолицый. — У каждого Егорки своя поговорка. Плеснуть еще?
— Ни-ни, ради бога! Это мой обычай: на полстакана водки десять кусков сахара, — и баста. И то, заметьте, только в чрезвычайных обстоятельствах, вот как сегодня, ради вашего друга. На молодой женился? Красавица?
— О, нет, — засмеялся круглолицый. — Вы меня не поняли. Никто не женился. Это была серебряная свадьба. Мой друг капитан первого ранга Василий Александрович Артемьев и его супруга Калерия Ивановна, я бы сказал, образцово-показательная чета. Таких людей надо по телевизору показывать в назидание молодежи и иным прочим.
— Сколько же это лет, серебряная свадьба? — спросил молодой.
— Двадцать пять, милый мой! Двадцать пять лет или девять тысяч сто двадцать пять суток, и ни одного облачного дня. Вам может показаться, что я кутила, выпивоха, гуляй, мол, душа, веселись? Пустое мнение! За такой юбилей можно выпить бочку, и не грешно, потому что самый достойный пример супружеской жизни.
— Редкий случай, — скептически сказал очкарик. — Такой факт уважать надо, поверьте мне, старику, я знаю.
— А что такого? — возразил бородач. — Вон у меня родители в будущем году собираются отпраздновать золотую свадьбу. Пятьдесят лет.
— С ума сойти! — воскликнул молодой. — Разрешите по этому поводу?
Он нетерпеливо потянулся к недопитой бутылке, стал наливать в стаканы.
— Я пас, — накрыл рукой свой стакан бородатый. — Я не к тому сказал про родителей.
— И я, пожалуй, передохну, два дня пировал. А ты пей, — сказал круглолицый молодому, незаметно изучая его взглядом.
Молодой налил полный стакан.
— Будьте здоровы! — выпил единым духом, стал есть рыбу.
Очкарик поднялся по лесенке на верхнюю полку, стал укладываться спать.
Молодой чиркнул спичкой, закурил сигарету.
— Если можно, не курите здесь, — вежливо и спокойно сказал бородач.
— Пардон, одну затяжку.
Парень втянул в себя дым и погасил сигарету.
Круглолицый мужчина добродушно смотрел на молодого, на бородача и улыбался, глаза его влажно поблескивали, он, кажется, мысленно весь был где-то там, на празднике своих друзей. Красивое лицо с седеющими висками сияло и светилось. От возбуждения и духоты он расстегнул воротник. Широкий бордовый галстук с синими и белыми косыми полосками сбился на борт парадного темно-серого пиджака.
— Да, — протянул он мечтательно. — Это прекрасно. Превосходно, ребятки мои. Мы с Василием Александровичем прошли нелегкий путь. Морская служба хоть и полна романтики, многие завидуют, особенно молодые-неопытные, а она ох как тяжела. Штормовые походы, оторванность от земли, от родных. Каждодневная опасность, напряжение нервов, ответственность за жизнь сотен других людей, особенно таких вот красавцев, как ты, краснощекий.
— А чего за нас бояться? Мы сами с усами, — усмехнулся молодой.
— Э, брат, командир корабля за все в ответе. За корабль, за службу, за каждого матроса. А кроме всего, он еще и сам по себе человек, хоть корабль его дом, а все же у него на материке есть семья, жена, дети. О них тоже душа болит. К примеру, у Василия Александровича два сына, один другого лучше. Старший уже закончил университет, математиком стал, а младший — на Балтийском заводе лекальщиком. Видал я их на юбилее — орлы, душевные ребята. Василий Александрович знает, кто их воспитал такими. Конечно, жена — Калерия Ивановна. А вы знаете, что такое жена моряка? Настоящая, верная? Это не многим женщинам под силу, только ду́ши кристальной чистоты могут вынести такую должность.