— Вы какой-то идеалист, — сказал молодой, — в наше время не требуется обязательной супружеской верности. Разве жены моряков не живые люди, а каменные изваяния? Им тоже ничто не чуждо, слыхали мы про всяких женщин и про морячек тоже.
Круглолицый строго оборвал молодого.
— Не знаю, про каких вы слыхали, а мне лично известны настоящие жены моряков, высоконравственные и верные своему долгу. Вы еще молоды, чтобы таких судить, жизни не знаете!
На верхней полке завозился очкарик и вторгся в разговор.
— Вы, дорогой товарищ, не знаю как вас звать…
— …Николай Андреевич, — назвал себя круглолицый.
— Так вот, Николай Андреевич, вы не сердитесь на молодого человека… э-э, не знаю, как его звать…
— Виктор Григорьевич, — назвал молодой свое имя. — Виктор.
— Виктор? — переспросил Николай Андреевич и пристально оглядел парня.
— Виктор. Можно и Витей. Зовите как нравится.
Очкарик продолжал свое слово.
— Уверяю вас, Николай Андреевич, Витя прав, — говорит он, свесив голову с верхней полки. — Супружеская верность нынче редкое явление. Изменяют и женщины и мужчины, извините, происходит какое-то общественное состязание на этот счет.
— Я не согласен, — горячился Николай Андреевич. — Вы можете привести много примеров, но о женах моряков я своего мнения не изменю.
— Вы, верно, тоже моряк? — спросил Виктор Николая Андреевича.
— Был моряком, да пришлось уйти по болезни. Пятнадцатый год на гражданской, инженером по дизельным моторам. А мой друг остался на флоте. Так что морская жизнь у меня в крови, в обиду никого не дам.
Очкарику хотелось до конца высказать свою мысль, он продолжал говорить:
— Я, Николай Андреевич, не скажу про моряков и морячек, а приведу фактические примеры из области, которая лично мне хорошо знакома. Я скромный человек, маленький финансист, Семен Семенович, холостяк, разрешите представиться. Тридцать лет работаю бухгалтером в системе концертных и цирковых объединений и должен вам сказать, что на каждого третьего артиста у меня лежат исполнительные листы, приходится взыскивать алименты на содержание детей. А раз мужчина не живет в семье, значит, и женщина осталась без мужа и, если красивая, может выходить замуж еще раз, а то и два раза. Так оно и есть, уверяю вас. Семьи распадаются, дети не знают своих отцов, брошенным матерям они тоже в тягость, вот и судите сами, какая тут верность долгу и высокая нравственность, как вы говорите? А что делает молодежь? Для них нынче вступить в брак, все равно что покататься на качелях. Понравилось, качаются дальше, закружилась голова, тошнит, прыгнули в разные стороны и разошлись.
— Нельзя все обобщать, — сказал Николай Андреевич и обратился к Виктору: — Неужели у вас, у нынешней молодежи, все так, как описал Семен Семенович?
— Бывает, — сказал Виктор. — Хотя, конечно, нельзя на всех валить.
— Зачем же вы возражаете, Витя? — рассердился Семен Семенович. — Я вам тысячу фактов назову. Иногда до самого натурального зверства доходит. Вот случай был в одном нашем цирке. Фактическая, правдивая история, клянусь честью. Один известный укротитель львов несколько лет работал вместе со своей супругой, такой, знаете, миленькой дамочкой, я лично был знаком с нею, уверяю вас, она производила волнующее впечатление. Однако этот хлюст, ее муж, зазнался или еще по какой-то причине, приходит к директору цирка и заявляет прямо: я, говорит, с моей партнершей впредь работать отказываюсь, так как она мне больше не жена. Тут, конечно, поднялся переполох: как быть с программой, если уже подписаны договора на гастроли и везде расклеены афиши с его бывшей партнершей и со львами.
— Что мне прикажете делать? — спрашивает директор у этого укротителя.
— А я, — отвечает укротитель, — пригласил другую помощницу. — Из циркового училища, она теперь моя жена. Можете не беспокоиться, все будет в порядке.
Директор схватился за голову, но делать нечего, пришлось согласиться, конечно. Бог с ним, пускай себе выходит на манеж с кем хочет, лишь бы программу не ломал.
С этого, представьте, и пошла карусель. Надо сказать, что звери очень любили первую жену укротителя, а новую никак не признавали, не хотели пускать в клетку. Весь цирк о ужасом смотрел на репетиции, все боялись, как бы не произошло несчастье на арене. И не зря опасались, скажу я вам. Так оно и вышло. На первом же представлении, в самом начале номера, львы не стали подчиняться новой жене укротителя, один лев даже мазнул ее лапой по лицу так, что сразу ручьями полилась кровь. Укротительница с визгом отпрянула назад, упала под ноги другому льву, который мгновенно кинулся на нее и стал рвать в клочки. Ой, что там было! Сам укротитель с перепугу пулей выскочил из клетки, тут же со всех сторон налетели пожарные с брандспойтами, стали обливать разъяренного льва, а публике поднялась паника, весь цирк заорал, завизжал, кричали женщины и дети, жутко вспомнить, какой начался кошмар. Лев есть лев, и он, конечно, оказался проворнее всяких пожарников и в одну секунду задрал эту несчастную укротительницу до смерти.