- Да, не ожидали мы от него такой подлости, - продолжил владыка Урука, - Я, конечно же, сказал, что мне нужно подумать. Просто хотел потянуть время, чтобы найти способ вызволить тебя, сын мой. Он дал мне срок до завтра. Но, думаю, теперь он вряд ли явится сюда за ответом. Во всяком случае, это было бы очень неблагоразумно с его стороны, - и глаза сына Ану недобро сверкнули.
- Что ты обо всём этом думаешь? – спросила Маммету своего сына, - Ты, кажется хотел нам что-то рассказать.
- Да и прошу вас выслушать меня очень внимательно и отнестись к моим словам со всей серьёзностью. Дело в том, что у меня есть план. Серьёзный план.
- Мне уже не нравится это вступление, - насторожился Эрра, - Что ещё за план?
- Матушка права. Действительно у нас появился новый и более молодой претендент на Верховную власть. Это, не только Мардук, но и я! - собравшись с духом, торопливо выпалил Алгар, словно боялся, что ему не дадут закончить фразу.
Игорь Николаевич долго раздумывал - сказать ли обо всём своим «родителям» или нет. С одной стороны, он не был уверен в их положительной реакции на свои наполеоновские планы, но с другой – он остро нуждался в крепком тыле и надёжных союзниках, которые не подведут в трудную минуту.
- Ты?! – изумилась до глубины души Маммету, - Но это очень опасно и рискованно! Зачем тебе это? Чем плохо править здесь, в Уруке, вотчине самого Ану!? Тут так спокойно и надёжно. Мы же ведь всегда соблюдали нейтралитет. Это основа нашей политики.
- А я думаю, что настала пора нашему дому выйти из вечной тени других кланов, - неожиданно даже для самого себя, необычайно решительно заявил Алгар, - Чем мы хуже их? Почему первенство всегда доставалось им? Они уже достаточно долго правили на Земле. И вот – сейчас мы пожинаем плоды их правления и вечного соперничества. Цивилизация под угрозой исчезновения. И всё из-за них. Может настала пора смены власти? Это в интересах всего Шумера.
- Ты знаешь, любимая, а ведь наш сын прав! – вдруг с силой стукнул кулаком по подлокотнику своего трона Эрра.
- Ты думаешь? – удивлённо уставилась на него Маммету, - Раньше, помнится, ты тыл другого мнения.
- Раньше – да! – с жаром продолжал правитель Урука, - Я никогда особо не интересовался властью. Отец поручил мне важнейшую миссию – защиту этого Мира от всякой скверны. Править, по его замыслу, должны были старшие братья. Я не возражал. Долгие сары я выполнял свой долг и никогда не вмешивался в их распри. Но наше поколение постепенно уходит в прошлое. Будущее же за нашими детьми. Но они – не мы. И почему, скажи мне на милость, наш сын не может заявить свои права? То, что было не нужно мне, может понадобится ему и его детям. Он такой же внук и наследник Ану, как и Нинурта или Мардук.
- Но ранг крови! Как быть с ним? – резонно спросила Маммету, - Да и сам Ану предоставил всю полноту власти именно Энлилю и его наследникам. Не можем же мы идти против его воли.
- Ты права. Воля Ану – закон, - согласился Эрра.
Чёрт! Разговор пошел совсем не по тому сценарию, на который рассчитывал Муратов. Но пока он соображал какие привести аргументы в пользу своей идеи, в зале вдруг раздался громкий мелодичный звон и прямо по центру образовалось расплывчатое мерцающее облако. Это был сигнал вызова.
- А вот и сам отец, лёгок на помине, - констатировал очевидный факт Эрра, поворачивая золотой браслет на своей руке, чтобы включить соединение с Нибиру, - Интересно, что ему понадобилось?
- Да уж. Ничего хорошего не жди, - прошептала Маммету, изображая, тем не менее, на своём лице самую доброжелательную улыбку, на которую только была способна, - Наверняка велит нам поддержать законную власть Энлилия в его споре с Энки.
Но она ошиблась. Прямо в центре зала возникло отчётливое изображение приёмной Ану на Нибиру. Там восседал на золотом троне сам седовласый Верховный Бог, глава Вечной Династии. Рядом с ним, по одну сторону, как обычно, сидела его сестра-жена Анту. Эта картина была привычна всем. Но произошли в ней и весьма значительные изменения.
По другую сторону от трона, впереди всех советников и министров Нибиру, стояла молодая, стройная и необычайна красивая девушка. Она весьма томно и фривольно облокотилась на спинку трона – неслыханная вольность для погрязшего в чопорности и ритуальности Верховного двора на Нибиру, где каждый шаг был строго регламентирован для каждого аннунака.
Юная красавица, словно бросала вызов всем окружающим. Она без слов, как бы открыто заявляла: «Мне позволено то, что не дано никому другому!» Так позволялось себя вести только действующим фавориткам Ану, да и то – не всем, а самым дорогим и близким его стареющему сердцу.