— Так где у вас звонить? — спросил я хозяйку. — Вы сказали, на почте? Как туда проехать?
Ехать никуда не потребовалось. Поселок небольшой, тут все в шаговой доступности, почта была недалеко от школы. А звонить я собирался в театр, попросить суровую вахтершу передать Зине, что я задержусь допоздна. Чтобы не волновалась.
Когда возвращался, заметил у Букашечки стайку местных недорослей. Пацаны восхищенно рассматривали диски, но руками не трогали. Вот и славно.
Что я задумал? Устроить засаду! Самую настоящую! Если неизвестный вчера не сумел проникнуть в домик с очень интересными формулами, убоявшись пса, то… Сегодня псу Упырю (надо же, и кто такую кличку псу придумал?) кто-то подкинул довольно мощное снотворное. Вон, дрыхнет до сих пор. А что это значит? Сегодня ночью попытка проникновения может повториться.
Я крепко запер за собой дверь, вместо разбитого стекла в форточку вставил картонку. Открыл записную книжку и тщательно переписал все с доски. Хотя большинство символов вообще не понял. Особо тщательно скопировал обведенное мелом. Конечная формула! Потом стер ее с доски. Подумал, стер еще две последние строчки и погасил свет. Достал шокер, убедился, что действует, положил на стул, под руку рядом с мотком бельевой веревки.
Конечно, сидеть в засаде одному было немного сыкотно. А вдруг таинственный преступник в этот раз придет не один, или будет вооружен? И знать бы точно, зачем он приходил, что ему надо? Неужели та самая формула с доски? Или же расчеты по электромобилю? Как я понял из слов Марии Семеновны, Березин участвовал в проекте Шурика и делал расчеты по батареям. Правда, конкретно этих записей я не нашел.
Было уже заполночь, когда со двора неуверенно гавкнул еще полусонный Упырь. Потом раздались шаги по тропинке, ведущей к дому. Тяжелые шаги, мужские. Явно не Мария Семеновна. И музыка в ушах зловещая такая, тревожная. Тихо звякнуло железным. У ночного гостя есть ключ? Нет, скорее — отмычки. Он сначала неудачно попробовал две отмычки, на третьей замок щелкнул. Дверь открылась, по комнате скользнул луч фонарика, тусклое жёлтое пятно остановилось на пустой тахте.
Неизвестный шагнул в комнату, потянулся рукой к выключателю на стене. Пора! Я сделал шаг из-за двери и ткнул шокером прямо ему в затылок, нажав кнопку. Он рухнул, как подкошенный.
Я немедленно бросился ему на спину, завернул ему руки назад. Занятия тимбилдингом у нас на фирме даром не прошли, в пару минут я связал ему конечности, как молодому бычку на родео. Подхватил подмышки, перетащил и бросил на тахту. Тяжелый, зараза! Быстро прошелся руками по карманам, положил найденное на стол. Добавил к этому фонарик, все еще светивший тусклым светом. На всякий случай связал вторженцу ноги в районе щиколоток. И только тогда я вернулся к двери и включил свет. Неожиданно ярко засветилась лампочка, висевшая под потолком на одном проводе.
Связанный пошевелился и слабо застонал. Крепкий мужик, Куреха после подобного удара минуты три в полном отрубе валялся, а этот почти сразу очухиваться начал.
Я посмотрел на его лицо... И узнал!
И почти не удивился.
Глава 21. Интересный поворот
Автолюбитель, снабженец и «волшебник» в одном лице. Владелец серой «Волги» с оленем на капоте. Мой благодетель Николай, обувший Букашечку в новую широкую резину «Мишлен» на литых дисках. Дороговат-то подарочек из-за простого дэтэпэ? Особо, для СССР начала семидесятых. А что у волшебника было в карманах?
Я подошел к столу, посмотрел. И понял, что это — попадос! Приличный бумажник крокодиловой кожи, явно импортный, мини-фотоаппарат, тоже не отечественный, пистолет ПМ, набор отмычек, ключи от машины с брелоком в виде оленя, и … бордовые «корочки», украшенные тремя буквами «КГБ». Я раскрыл корки, прочитал и посмотрел на фото. Майор комитета государственной безопасности Ловчев Николай Алексеевич. И тут же партбилет на то же имя. Не просто попадос, полный попадос! Диссиденту Шурику мало было клеветать на советский строй с трибуны, он начал нападать ночами на членов партии, сотрудников могущественного КГБ!
А Ловчев меж тем пришел в себя и посмотрел на меня, щурясь от света лампочки. Тоже, видимо, узнал.